Тонны любви от Editors, оккультный ритуал с Moderat, влюбленный в Берлин Woodkid, изысканная Jessie Ware, гипноз под Darkside и другие впечатления в избытке с одного из лучших фестивалей Европы, а также советы фестивальщикам.
Летом я подумала, что нужно обязательно поехать куда-нибудь на Editors. Попасть на концерт, чтобы хоть издали попросить группу отпустить меня послушать другую музыку. В графике выступлений попался Berlin Festival.
Поездку спланировали тщательно, полетели через Будапешт, чтобы перед захватом Бундестага покорить еще одну европейскую столицу. Из-за раздолбайства венгерских автобусных линий, которые должны были доставить нас в Берлин за день до феста, рейс опоздал суммарно на 1,5 суток и на месте мы оказались всего за несколько часов до начала программы.
Это превратило пребывание в городе в трудно перевариваемый концентрат самых разных впечатлений: фрики в метро, стритфуд, граффити, турки, велосипедные звонки, парки, пиво, стробоскопы под сценой, узкие переулки фестивальной промзоны, пестрые очереди к бару, купол Бундестага, совы в Берлинском зоопарке, странные ребята в флуоресцентных лосинах и кожаных пальто, воздушно-стеклянный Hauptbahnhof… Если бы не этот отчет, так бы и остался в моей памяти комок венгро-немецкого винегрета, замешанного на любимой музыке, а тут пришлось разобраться, что это все-таки было.
Это был Берлин, это был фест. Море впечатлений и бесценный опыт, в результате которого я вывела для себя несколько правил для путешествий, в частности, на музыкальные события. Делюсь и тем, и другим.
День 1: переход на темную сторону
Итак, после всех злоключений, мы, наконец, прибыли в немецкую столицу. Благо дело, программа первого дня стартовала в 22:00, чего нам хватило, чтобы устроиться, собрать личину после мучительной поездки в автобусе. На фестиваль пожаловали с запасом, чтобы освоиться.
А осваиваться было где: Arena Club очень напоминает локацию ГогольFest. Но есть и различия: например, перед сердцем промзоны есть сквер (сквер в промзоне! Берлин — он такой), часть которого тоже была отдана под фестиваль. Здесь можно было прогуляться по Art Village с ярмаркой дизайнерских мелочей или подарить себе футболку Moderat в палатке с официальным мерчем. Много пространства оккупировало культовое заведение White Trash со своей музыкой, фаер-шоу и роботами-гитаристами.
Народ размазывался по палетам, оградам и лавчонкам, курил, бурлил и чудил
Дальше мы погрузились в вавилонскую толпу, говорящую на всех языках сразу. Она увлекла нас в узкий проход между промышленными строениями и вынесла на внутренний двор между ангаром Main Stage и узким помещением Glashaus, в котором происходило большинство интересных диджей-сетов. Здесь народ размазывался по палетам, оградам и лавчонкам, курил, бурлил и чудил.
Люди фестиваля — тема для отдельной статьи. Вокруг было много привычных глазу хипстеров, которые везде одинаковые, зато процент фриков, в нашем понимании, в Берлине зашкаливает везде, а на фесте — особенно. В целом, город и его население приятно свободны от любых предубеждений и стереотипов, так что если они у вас есть — тут они разрываются как дешевые колготки об школьные парты. Было бы больше времени, я бы сидела и смотрела толпу. Но времени не было — скоро должен был начаться Darkside.
Перед ними на главной сцене выступала канадская группа Austra с характерным женским вокалом, чем-то напоминающим Sia. Про них я знала в связи с Radiohead — Austra некогда записали интересный кавер на «Paranoid Android». Мы попали на их выступление под самый конец, о чем успели пожалеть: живьем все звучит куда энергичнее и динамичнее, чем в записи — очень сложно устоять на месте.
После короткого перерыва на сцену вышли Darkside. Сложно что-то прибавить к отчету о киевском выступлении, кроме того, что начали они вовремя. Гипнотизирующий рисунок ритма, состояние транса, постепенное нагнетание, аутичный вокал Джаара, танец гитарного грифа, разрезающего дым в контровом свете — у киевлян была счастливая возможность все это увидеть своими глазами.
Совместное переживание музыки, что ни говори, — важнейшая часть атмосферы любого выступления
Что было не очень удачно в берлинском выступлении — это несоответствие размера помещения особенностям звука Darkside. Ангар Main Stage огромен, он ни разу за весь фестиваль не был заполнен до краев, отчасти потому, что с дальних углов зала нет обзора сцены, отчасти потому, что это действительно очень большая и при этом далеко не единственная площадка фестиваля. Люди стояли достаточно рассредоточенно, звук в этом просторе странным образом терял свою энергию: его заряд будто проходил мимо людей, в результате одного организма из публики не получилось, а совместное переживание музыки, что ни говори, — важнейшая часть атмосферы любого выступления.
На канадского электронщика Jacques Greene после ночи в автобусе и гипнотического Darkside мы зашли совсем ненадолго. Из того, что я успела послушать, создалось впечатление идеальной музыки для слегка утомленного танцпола после двух ночи. Людей было немного, еще меньше людей хоть как-то двигались, в Glashaus стояла адская духота. Жак этого будто и не замечал, был занят своим колдовством над пультом под вспышки стробоскопов. Мы пробрались совсем под сцену и долго не могли оторваться от процесса. Если бы не отключающийся мозг, мы бы никогда не ушли так быстро. Знакомство с Грином в любом случае захотелось продолжить, что и вам советую: начать можно со свежего и очень приятного EP «Phantom Vibrate».
День 2: тонны любви
На следующий день, после подъема на купол Бундестага и бесконечных прогулок в районе Каштановой Аллеи, мы катастрофически опаздывали на Crystal Fighters и решили их пропустить. Уже после возвращения домой оказалось, что это был последний шанс увидеть группу в таком составе: спустя несколько дней при непонятных обстоятельствах после твита «at home, recovering» совершенно внезапно умер барабанщик группы.
На фесте мы оказались как раз вовремя, чтобы застать Bombay Bicycle Club. Ребята щедро раздавали добра с самым свежим альбомом «So Long, See You Tomorrow» и некоторыми старыми песнями, и хотя материал у них достаточно однообразный, настроение задали очень приятное. Вопрос возник только к финалу: им бы закончить миленькой «Always Like This», но после нее зачем-то была сыграна как по мне никакая песня «Carry Me», никак не кульминационная по настроению.
Публика тянула руки к сцене, будто пытаясь ловить слетающие с уст Тома слова
Близился момент истины — выступление Editors, первопричины всей поездки. Оно началось как-то сразу, наскоком, с красного света и дыма, из которого вместе с фантастически красивым силуэтом Тома Смита в нас выстрелила «Sugar». Публика тянула руки к сцене, будто пытаясь ловить слетающие с уст Тома слова. Меня всегда удивлял его голос и манера петь: каждое слово выливается легко и органично, вместе с густым, теплым, низким вокалом, но, долетая до слушателя, превращается в что-то плотное, литое и четкое, как пуля. По большой площадке все это разносится феерически красиво и подхватывается залом: не зря в некоторых песнях они используют хор — он очень идет торжественному вокалу Смита.
Простая сценография с узкими высокими экранами раскрашивает каждую песню в свой цвет — от пламенно-красного, как в доменной печи, с контровым светом и дымом, до небесно-голубого с ярким освещением сцены и группы. Сам Том на сцене — спектакль, от которого сложно оторваться. У него неповторимая манера — мимика, жесты, пластика. Со своими руками, с этими красивыми кистями-крыльями он творит что-то совершенно невообразимое. Любой стоп-кадр с ним графичен и грациозен.
Когда зазвучали первые слова «would you butcher my love…», мы запрыгали как глупенькие: трепетно любимый «Formaldehyde» накрыл чистым счастьем. После него, правда, в нас без предупреждения залепили жестким би-сайдом «A Life As A Ghost», за которым последовал боевик тех же времен «Eat Raw Meat = Blood Drool».
Ситуацию выровняла прекрасная «Bullets» с первого альбома, с ее похожим на заклинание рефреном «you don’t need this desease», под который добрую половину зала качественно унесло куда-то далеко, пока Том страстно прижимался к микрофону. Из транса немного вернула чудесная «Bones», со строчками, которые я очень хотела услышать в живом исполнении: «In the end all you can hope for / Is the love you felt to equal the pain you’ve gone through». Под припев зал радостно кричал «Retreat! Retreat!»
Потом была меланхолично-искренняя «Honesty», за ней «The Racing Rats» — куда же без нее — Том сменил гитару на фортепиано, которое всегда обогащает репертуар его экспрессивных движений совершенно новыми формами. «Smokers Outside The Hospital Door» звучала широко и трогательно, со своим почти молитвенным «someone turn me around, can I start this again?» и торжественным хором в конце.
В полной тишине Том медленно и с чувством запел первые строки «Nothing», и весь первый куплет пропел почти без аккомпанемента. Только потом включился бодрый ритм, которого и в помине нет в студийке, и романтическая баллада превратилась в до дрожи пронимающий лирический марш с приподнятым, отчаянно-мажорным «every conversation within you starts a celebration in me». Для пущего героического эффекта Том вылез на пианино и раскинул руки в дыму и лучах прожектора.
«Two-Hearted Spider» сыграли как положено — так чувственно, что меня расплавило в пластилин
После нее музыканты засобирались со сцены под бурные аплодисменты, но возвращение на бис случилось совсем быстро, мы толком не заметили паузы. Том предстал перед залом в гордом одиночестве и под гитару спел «The Weight», которая в таком варианте звучала куда слабее студийной версии, с совершенно неуместным оттенком дворовой песни. Я забоялась, что весь бис будет под акустику: в сетлисте мне кое-чего остро не хватало.
Мне не хватало «Two-Hearted Spider», и они ее сыграли как положено — так чувственно, что меня расплавило в пластилин. «I’m a fucking mess for you», — традиционно добавил экспрессии в лирику Том, и был прав, со мной случился fucking mess. Помню только, как потом на меня свалились тонны любви — «A Ton Of Love». Пришлось помолекульно собраться и начать скакать: «Desire! Desire!» — моим единственным desire в этот момент было, чтобы концерт не кончался никогда. Чтобы я ничего не забыла.
Если бы на ней они и закончили, было бы идеально. Но ощущения смазала «Papillon», ее концертная удлиненная версия превратила финал в шумную электронную дискотеку. И хотя она куда более в духе Berlin Festival, чем все остальное, но для меня это было железом по хрупкому стеклу.
После концерта мы не смогли ничего, кроме как купить прекрасного восточного стритфуда и отправиться в свою квартиру на Херманштрассе смотреть лайвы Editors. Нам было мало. И в этом, пожалуй, главная проблема концерта: его не хватало. Исполнение, сетлист, визуальная составляющая — все было прекрасно, но не случилось все той же химии с залом, и если с аутичной музыкой Darkside это не очень мешает получить свое личное социопатическое удовольствие, то в случае Editors толпа под сценой, в которой ни один человек не прыгает под «A Tons Of Love», сильно занижает градус счастья. И это одна из бед с любимыми группами на фестивалях.
День 3: в космос и назад
К сожалению, Jessie Ware мы почти полностью пропустили, в чем я виню исключительно Берлинский зоологический сад, лучший в Европе. Но, послушав последние несколько песен, я снова поняла, что площадка и слушатели совершенно не для нее.
Да, публика встречала прекрасно, иначе и не могло быть: любой влюбляется в Джесси как только видит, а уж когда она начинает петь — всё пропало. Но этому элегантному существу, похожему в своем черном балахоне то на трепетную бабочку, то на плавную кошку, не место в индустриальном ангаре на фестивале с электронным уклоном. Could be the greatest, но не здесь. И все равно финальная «Say You Love Me» вывернула наизнанку и вытряхнула всё лишнее напрочь. Совсем недавно на нее вышел клип, если вдруг кто хочет немного красоты до мурашек по спине.
Из-за этой своей суровости, совершенно неожиданной от забавного бородатого хипстера-француза, музыка Вудкида вызывает сильные ассоциации с фильмами Кристофера Нолана
А вот Woodkid вписался в фестиваль отлично. В Германии его любят не меньше, чем в родной Франции, так что на Berlin Festival он пожаловал во всей красе, в акустическом всеоружии — то есть, со струнной и духовой секциями. Торжественно открыв выступление с «Baltimore’s Fireflies» и продолжив в том же духе, музыканты вскоре сменили пафос на ваниль и расплавили публику нежными «I Love You» и «Brooklyn», а «Boat Song» сыграли с космическим инструментом, похожим на ханг.
Сам Вудкид умилял своими непосредственными прогулками по сцене и позитивненькой болтливостью. А с берлинской публикой он и вовсе расфлиртовался: много благодарил за то, что его альбом здесь стал золотым, признавался в любви всем парням в зале и даже в трогательной «Brooklyn» нарочито заменил название любимого места, что обычно не делает: «My heart belongs to Berlin».
Мы сильно не расслаблялись, потому что знали: потом с неизбежностью урагана на нас обрушится остальной сетлист, а остались там забористые вещи. Обстановка им вполне соответствовала. Команда была расставлена по сцене почти театрально: все, кроме струнных, всё выступление стояли по стойке «смирно», что в сочетании с видеоартом из мрачных черно-белых фракталов и фантастических пейзажей придавало действу готической торжественности. «Stabat Mater», за ней «Conquest of Spaces» с чеканными маршевыми ударными — массивный, помпезный звук заполнил все закоулки ангара Main Stage; он дул в лицо, как ветер суровых северных земель. Из-за этой своей суровости, совершенно неожиданной от забавного бородатого хипстера-француза, его музыка вызывает сильные ассоциации с фильмами Кристофера Нолана.
«Iron» — безусловный железный гвоздь всей программы. Если вы когда-нибудь представляли себе, какова она живьем, вы ее недооценили. В финале ребята вбили в публику частокол из такого соло на ударных, что зал превратился в экстатическую сцену последней дискотеки перед сражением за Сион из «Матрицы».
Музыканты не стали сбавлять темпа, продолжив ритмическое безумие с «The Great Escape» и с размахом завершив выступление 8-минутной версией «Run Boy Run», лишившей нас способности стоять на ногах. Истощенные, мы уползли в тихий угол перевести дух и перенастроиться. Впереди был Moderat.
Если, слушая то, что делают эти чертовы немцы, вы видите, что весь мир подчиняется этим битам, что сами законы физики ложатся на эти звуки, то вы посвященный
Тут я бы с радостью остановилась, потому что очень сложно объяснить, как прошло выступление Moderat. До них на фестивале с нами произошло много очень сильных моментов, мы послушали потрясающе талантливых музыкантов. Но это все были концерты на музыкальном фестивале. А Moderat — это был оккультный ритуал. Причем, как и положено оккультным ритуалам, он сработал только на людей с определенным уровнем посвященности — а остальные, кажется, просто побывали на хорошем шоу. Посвященность определяется очень просто: если, слушая то, что делают эти чертовы немцы, вы видите, что весь мир подчиняется этим битам, что сами законы физики ложатся на эти звуки, то вы посвященный (читай: повернутый фанат). А если вас не уносит, то вы нормальный человек. Меня унесло.
Вся та химия, которой мне отчаянно не хватало на предыдущих выступлениях, поднакопилась к выходу Moderat, а за грохотом бита мы, видимо, просто не услышали как где-то прорвалась плотина. Пропасть между атмосферой этого выступления и всех предыдущих стала понятна сразу, с первой «A New Error» (представьте, что гигантский котик нежно взял вас зубами за холку и унес в космос), и заканчивая последней «Gita» — как можно отпускать в мир людей после этого трека?!
Я видела, как рядом, где-то так же, как и меня, уносило какого-то кудрявого парня, но он был без друзей и ему не за кого было цепляться. Я решила не бросать товарища и периодически проверяла как он — после каждого трека мы переглядывались, и у нас происходил невербальный диалог где-то такого содержания: «А тебя вот сейчас тоже вот так вот уххх прям да?» — «Пфф, братишка, не спрашивай, я тут вообще оой». А что и как еще могут сказать друг другу два человека, по которым после «A New Error» последовательно проехали «Seamonkey», «Rusty Nails», «Versions» и контрольная — «Bad Kingdom»? Запись пражского лайва для условного примера:
Я впервые поняла, что такое чувствовать музыку кожей буквально: от переизбытка эмоций мурашки по рукам носились беспрестанно. По нам проходились недюжинные басы, а сверху нежно прикасался порхающий и необычайно проникновенный голос Саши Ринга. После «Damage Done» захотелось просто лечь на пол, но заиграла «Milk» и гигантский космический котик вернулся. Дальше я плохо что-либо помню. Помню только, как под последние звуки «Gita» меня болезненно вернули назад в ангар Main Stage и включили свет.
Стоит ли говорить, что на Trentemøller мы не пошли.
Вместо заключительного слова я верну благодарного читателя немного в страну рацио, поделившись несколькими полезными советами по поводу фестивалинга. А завершающей картинкой придам смысла всему этому длинному опусу.
Полезные советы по поводу фестивалинга
Перед поездкой установите себе приложение Ulmon PRO за $2.99 и загрузите в него базу данных по нужным вам крупным городам. Карты, гео-локация, поиск адресов и объектов по названиям и категориям (заведения, транспорт, достопримечательности с короткими аннотациями), включая опцию «показать ближайшие», — и все это в оффлайн-режиме. Залог покоя.
Доверяйте фестивальной программе, если фестиваль в Германии. Написано, что начнут в 19.00 — так и начнут, задержки могут быть до 15 минут, но это редкость.
Пользуйтесь фестивальными ячейками для вещей. На Berlin Festival ключ к ним можно было получить на баре за €5. Ячейки лишают многих горестей, экономят нервы, положительно влияют на пластику движений во время выступления любимой группы.
Будьте готовы к ценам на баре. На Berlin Festival бокал пива Warsteiner, официального спонсора феста, объемом в бесславных 0,4 л, стоил €4 плюс депозит за тару €1. Кто не в курсе, за любую тару от пластикового стакана до стеклянной бутылки вы вносите депозит, за который вам выдают фишку. Дальше схема простая: вернули тару и фишку — получили назад депозит. Немного хлопотно, зато на территории чисто. Если не хотите быть готовы к ценам — пейте перед фестом, как в школьные времена: в магазине за эти же деньги можно купить приятного вина, а пиво и вовсе стоит вдвое дешевле.
Перед поездкой внимательно изучите транспортную систему города. В Берлине она сначала пугает, но потом оказывается произведением искусства и божьей благодатью. Среди плюсов: разрешенный проезд с велосипедом и круглосуточная работа метро на уикенд (пт-сб, сб-вс). Оба правила распространяются как на подземку U-Bahn, так и на наземную электричку S-Bahn.
Обязательно покупайте многоразовые проездные. В Берлине, как и во многих других столицах, есть вариант специально для туристов — Berlin Welcome Card с разными сроками действия. Карта также дает скидки в музеи и некоторые другие преимущества. Можно купить ее заранее, а можно и в любом местном автомате с билетами в метро.
Если будете в Берлине, поднимитесь на купол Бундестага, оттуда отличный вид, да и сам купол — потрясающая конструкция. Стоит это нисколько, но на подъем нужно записываться заранее на сайте на определенный слот времени.
По возможности не поскупитесь на локальную карточку с 3G. Стоить будет около €10, зато прокладывание маршрутов на общественном транспорте в Google Maps, хинты к заведениям на Foursquare и доступ к любой справочной информации облегчат жизнь на весь миллион.
Ешьте берлинский стритфуд. Количество ливанских, турецких и китайских точек зашкаливает, цены приятно удивляют, а вкус… К турку, который продал нам самый вкусный в моей жизни фалафель, хотелось вернуться и сказать «я хочу от вас хуммус».
Если вам правда важно куда-то попасть в срок, не связывайтесь с автобусными лоу-костами — они имеют право переносить время поездки без компенсации. Такой вариант крайне ненадежен и во всем остальном: на пути назад нас остановила немецкая полиция и три часа продержала на заправке, потому что у водителей не оказалось на руках всех необходимых лицензий. Лучше катайтесь автобусными линиями родом из стран позападнее Венгрии — с немцами такое бы вряд ли приключилось.
Если на вашем пути несколько пунктов назначения, а в планах нет вечеринок с дресс-кодом black-tie, не берите с собой лишних вещей. Под лишними вещами подразумеваются все, кроме запасных джинсов, 3 футболок и теплого свитера. В Европе всем плевать, как вы выглядите. А с маленьким рюкзаком упрощаются сборы, не тратится время на «что надеть» и экономится €2-6/день на камере хранения, в которой пришлось бы хранить большой багаж между чек-аутом из отеля утром и вечерним отъездом.
Если вещи все-таки надо где-то оставить, не прельщайтесь мелкими автостанциями, до которых быстрее доехать. Камеры хранения там, скорее всего, будут заняты, и нет ничего неприятнее, чем обнаружить это, уже проделав длинный путь с тяжелой сумкой. Езжайте на центральные вокзалы и станции, там для вас точно найдется место.
Не ездите на концерты любимых групп на большие фестивали. Если группа действительно любимая, важно чтобы концерт был на высоком уровне, а на фестах часто сокращенный сетлист, хуже звук, беднее сценография и больше случайных людей среди публики, что понижает температуру накала в разы. Помимо этого, фесты хороши широким ассортиментом мало знакомых, но потенциально крутых музыкантов, на которых у вас все равно не хватит ни времени, ни сил.
Тесно связанный с предыдущим совет — не очень рассчитывайте на то, что после выступлений своих фаворитов вы захотите куда-то еще. Столкновение с любимой музыкой живьем — это сильное переживание, а иногда и физическая нагрузка: после может захотеться сидеть, думать, бегать, но уж никак не попасть на еще троих именитых диджеев и тусить до утра.
Не ездите на крупные фесты в совершенно незнакомые города без солидного запаса времени. Во-первых, нужно будет адаптироваться и разобраться с инфраструктурой города перед тем, как попадать в фестивальные приключения. Во-вторых, в новом городе вам все равно захочется посетить знаковые места, будь то музей кинематографии или обломок очень важной исторической стены, а на это пойдут те силы и время, которые на фестивале должны идти на танцы и сон.
Не тратьтесь в ближайшее время без необходимости и начните откладывать деньги по причине, изложенной ниже на картинке.
Фотографии предоставлены пресс-службой фестиваля Авторы фото: Stephan Flad, Robert Winter, Thomas Quack
