Привет, Бигги. Как дела, что делаешь?
Всё здорово, готовимся к вечерней съёмке на национальном телевидении, сыграем там одну песню.
Неплохо. Это привычная штука для вас — выступать по телеку в Исландии?
О, нет. В последние годы мы регулярно играли на исландских фестивалях, и на этом всё.
Почему, кстати, вы давно не давали сольники в родной стране?
На фестах мы — хедлайнеры, нам выставляют весь нужный звук и свет, это удобно. С новым альбомом планируем осуществить кое-что совсем другое, посмотрим.
(вскоре группа объявила концерт в полуторатысячном зале Harpa Concert Hall в Рейкьявике, ради которого в состав вернутся экс-вокалисты Хогни и Урдур – прим.)
Кстати, поздравляю с отличным релизом.
Спасибо!
За 23 года GusGus прошли много метаморфоз от многолюдной богемной тусовки до электронного дуэта, и проект по-прежнему смотрится целостно, за вами интересно наблюдать. Ты помнишь, как вы с Даниэлом познакомились?
GusGus начались с кучки детишек, захотевших снять короткометражку. Актёры, которые в ней снимались, играли в разных группах, были частью музыкальной сцены Исландии. В частности, Даниэл Аугуст (певец, представлявший страну на «Евровидении», с тех пор постоянный вокалист GusGus – прим.), Эмилиана Торрини (позже автор хит-сингла «Jungle Drum» и песни к фильму «Властелин колец: две башни», соавтор хита Кайли Миноуг «Slow», записывалась с Thievery Corporation, Sneaker Pimps, Полом Окенфолдом – прим.), Магнус Йонссон — артисты, как раз набиравшие популярность. В какой-то момент они решили записать вместе альбом. В основном, это была инициатива Даниэла и Сигги (Сигюрдюра Кьяртанссона – прим.), автора фильма, и Дани хотел сделать альбом электронным. Помощник режиссёра — мой товарищ — рассказал им, что мы с друзьями писали клубную музыку. Ребята послушали наши вещи, предложили поучаствовать в проекте, мы сказали «да» — как-то так всё и закрутилось по сей день. (смеётся)
С тех пор мы делаем музыку вместе с Дани, и для меня большое удовольствие — наблюдать, как он развивается, и как кайфует, когда становится частью звуковых ландшафтов, взаимодействует с ними. Это идеально сочетается с музыкой, создаёт гипнотизирующий флоу GusGus.
Есть ли у вас с Даниэлом кардинальные различия в музыкальных вкусах? Что-то, что ему нравится, а ты не воспринимаешь, или наоборот.
Конечно, у нас разные музыкальные бэкграунды. Дани пришёл в GusGus из поп-группы, он любит The Beatles, Нила Янга, штуки из 70-х, всякий поп и рок. Я же воспитан итало-хаусом, итало-диско, нью-вейвом, Depeche Mode. Но при встрече нас объединила любовь к альбому Autechre «Incunabula» и позже к Boards of Canada «Music Has the Right to Children».
У нас общие взгляды на то, как должна звучать классная электронная музыка. Это крепко держит нас вместе, несмотря на разные вкусы.
Мне показалось, что ваш новый альбом куда больше замешан на манипуляциях с модульными синтезаторами, чем прежние работы. Так ли это? Что такого особенного в модульном синтезе, что побуждает тебя вновь и вновь к нему обращаться?
Для меня вся суть создания электронной музыки — во взаимодействии с оборудованием. Важно увлекаться звуками, впечатляться ими. Модульный синтез помогает отыскать классные звуки, которые будут резонировать с тобой, и дальше они сами направят тебя в сторону того, что должно быть сделано.
Например, басовая линия в титульном треке «Lies Are More Flexible». Я просто хотел проверить, как можно использовать тройной bandpass для создания звука, похожего на фейзер. Что-то покрутил, повертел — и меня затянуло в бесконечные арпеджио. Чтобы проявить себя в музыке, мало пользоваться готовыми настройками и звуками — нужно синтезировать собственные.
Даниэл помогает писать инструментальную часть?
Бывает по-разному. Например, трек «Featherlight» начался с того, что я показал Дани простую демо-запись с парой арпеджио и бас-бочкой, он добавил вокал — и дальше мы докручивали аранжировку вместе. Слова и вокальная мелодия подсказали, куда всё будет двигаться. Это хороший пример того, как мы взаимодействуем в студии. Дани вовлекается в идеи на ранней стадии — и потом мы вместе развиваем их в песни. Или, скажем, «No Manual» — в альбоме трек звучит в инструментальном варианте, но мы работали и над вокалом. Может, осенью вернёмся к альтернативной версии.
Чтобы исполнять на концертах или включить в следующий альбом?
Не знаю, посмотрим. Может, выпустим как сингл. Я не чувствую себя ограниченным форматами. Музыкальный мир поменялся, и сегодня самое важное — чтобы постоянно что-то происходило. Концерты, премьеры. Вот мы и стараемся вступить в эру, когда у GusGus будут регулярные релизы, необязательно в виде полноценных альбомов.
Тот же «Lies Are More Flexible» может казаться коротким и странно составленным — всего 40 минут, к тому же вторая половина без вокала — зато он идеально помещается на пластинку. Это чисто виниловый релиз, где у тебя сторона А — это вокальные треки, а сторона B — инструментальные. У нас есть ещё уйма песен, не попавших в альбом, в том числе более радикальные. Мы выпустим часть из них в следующем году.
То есть, в ближайшем будущем можно ждать от GusGus по релизу в год?
Думаю, да. Будь то альбом, EP, макси-сингл или странный сайд-проект под зонтиком GusGus — что угодно, что обогатит наш музыкальный поток, сделает его интереснее.
Это здорово слышать. Как обстоят дела с твоим концертным сетапом — менял ли ты какое-то оборудование под тур с презентацией альбома?
Нет, не было нужды, я полностью доволен эффективностью сетапа, который сложился за последние годы. Вместо этого мы пробуем новые идеи по свету и видео — всегда стараемся совершенствовать шоу.
Когда в последний раз ты обновлял оборудование?
Наверное, когда поменял маленький Kaoss Pad на большой Kaoss Pad в 2016-м. В основном, цепь эффектов, которую я использую, собиралась под альбом «24/7» (вышел в 2011 году – прим.) и с тех пор не сильно менялась.
Расскажи, пожалуйста, про обложку «Lies Are More Flexible». Для меня она выглядит как случайный, импровизированный кадр, но в то же время в ней можно рассмотреть историю и эстетику.
Ну, это моя любимая заправка в Исландии. (смеётся) Когда мы работали над обложкой альбома «Mexico» с дизайнерами из Нью-Йорка, один из них показал мне фотографии, которые делал в свободное время. Кадры, по которым сложно понять, что именно на них происходит и почему их вообще тебе показывают — и всё-таки в этой пустоте ты находишь простые смыслы. С тех пор мне хотелось иметь обложку, значение которой тебе придётся додумать самому.
Мне показалось, что нечёткий кадр с короткой остановки где-то на заправке отражает, что вы постоянно в движении, в дороге, в турах.
Это очень близко к правде. Бывает, что в некоторых странах мы успеваем посмотреть только заправки на пути к следующему городу и концерту. В каком-то смысле, это культурные места, но те, которые люди обычно посещают лишь по необходимости, не ощущая сильного интереса к ним. Это культурные хабы для тех, кто в пути.
Для выпуска нового альбома вы учредили собственный лейбл Oroom Records. Сейчас, когда релиз уже состоялся, вы довольны этим решением и тем, как всё прошло?
Да, мы счастливы. Нам хотелось больше контроля над мировым промо, чем по контракту с Kompakt Records, поэтому мы решили поискать другие пути ведения бизнеса. Лейблам сегодня всё сложнее выживать, отчасти из-за стриминга. Мы же решили рассматривать стриминг не как реальный способ заработать, а, в первую очередь, как часть промо. Чтобы прийти к этому и всё делать так, как мы видим, нужно было действовать самостоятельно.
Планируете выпускать на Oroom Records других артистов?
Скорее, нет, но планируется несколько проектов, связанных с GusGus.
Следующий вопрос может прозвучать немного дико, и всё-таки я его задам. Вы, конечно, играли на необычных площадках по самым разным поводам, но тут один украинский бизнесмен по имени Гарик Корогодский заявил, что составил завещание и хочет договориться с GusGus о концерте с открытой датой на свои похороны. Слышал ли ты об этом и есть ли у этой идеи шанс стать вашим самым странным концертом?
(хохочет) Впервые об этом слышу, но, знаешь, если он хочет потратить свои сбережения на то, чтобы после смерти закатить достойную вечеринку для людей — я за. Если это будет бесплатное событие со свободным доступом для всех желающих — будет весело. Когда он умрёт, устроим рейв прямо на кладбище. (хохочет) Фестиваль живых мертвецов. (хохочет снова)
В интервью ты не раз упоминал особую любовь к GusGus среди восточноевропейской публики. Ты когда-нибудь думал, почему вы стали так востребованы именно на этих территориях?
Да, думал. Но так и не придумал. (хохочет) В любом случае, восточная Европа вдохновлялась немецкой электронной сценой, и это хорошо, так как электронная сцена Британии, как по мне, слишком хаусовая, а Германия — всё-таки мекка техно. К тому же, в восточной Европе люди любят хорошо погулять и не против громко попеть, а наши песни, несмотря на техно-структуру, полны поп-мотивов, цепких фраз и синтезаторных линий.
Ты как-то говорил, что вдохновляешься музыкой разных эпох, а как насчёт нынешней? Есть молодые электронщики, которые побуждают тебя развиваться?
Может, не молодые, но моложе меня. Один из моих любимых альбомов прошлого года — Oliver Huntemann «Propaganda». Ещё мне нравится то, что делает Alex Banks. В первую очередь, я ценю артистов, которые ломают представления о жанрах, смешивают разные веяния, времена, идеи.
Спасибо за общение, Бигги. Последний вопрос. Исландия — одна из самых любимых в мире стран, её часто считают волшебным краем, поэтому каждый раз, когда я вижу в новостях политические протесты в Рейкьявике, в голове возникает диссонанс. Почему так происходит и как дела в стране сейчас?
Главная проблема в Исландии, которую с нами разделяет большинство европейских стран — то, что институциональная и политическая культура вверена закрытой элите, которая контролирует всё. Это мафия, это тянется десятилетиями, и кажется, что мы никогда этого не изменим. Вот почему есть протесты и много злости. Но мы всегда будем верить в лучшее.
Подписывайтесь на наш канал в Telegram. 
