Мужчина в чёрном проскользнул мимо барной стойки и затаился за столиком у сцены. Дым скрывал его лицо, но и по силуэту было видно, как он увлечён выступлением саксофониста Донни Маккаслина и его квартета. Стены 55 Bar дрожали от авангардного джаза в исполнении музыкантов, которым под силу даже каверы на Aphex Twin. Когда группа доиграла и откланялась, мужчина в чёрном молча покинул бар и растворился в тёплом весеннем вечере Нью-Йорка. «Подождите… Это что, был Дэвид Боуи?» — спросил официант.
Спустя десять дней Донни Маккаслин получил письмо с предложением встретиться. Письмо от Дэвида Боуи. Уговор был только о записи песни «Sue (Or In A Season Of Crime)», но в студийном кураже обрёл очертания альбом «Blackstar» (или просто «★»).
***
Семь лет Дэвид Боуи жил в горах с супругой, почти не показываясь на людях, но вдруг в 2013-ом явился с пластинкой «The Next Day». Понеслись дифирамбы и вершины чартов, но больше из уважения к личности — сами песни не были удивительными. Боуи только разминался, в этом не осталось сомнений, когда вышел сингл «Blackstar» — ритуальный десятиминутный эпос, усиленный фантасмагорическим клипом.
Музыкальная идея новой пластинки — столкнуть джаз и мейнстрим, как будто заставить мастеров свободной импровизации играть рок-музыку. Здесь по безумным барабанным сбивкам путешествует саксофон, который временами вжимает слушателя в стену, и разливается голос человека, знающего тайну. Здесь сочетаются выверенные ходы и поток сознания. Это чистое творчество.
Как водится у Боуи, песни полны шифров, драмы, отчуждения, грехопадения, бездуховности и поиска новой религии. «’Tis A Pity She Was A Whore» отсылает к скандальной пьесе «Нельзя её развратницей назвать», в которой драматург шекспировской эпохи Джон Форд оправдывает инцест между братом и сестрой, доводя до абсурда вызов общественной и церковной морали. В «Girl Loves Me» Боуи вовсе поёт на выдуманном языке, смеси Надсата (сленг из «Заводного апельсина»), Полари (жаргон циркачей и геев Лондона довоенных времён) и пока неопознанных заклинаний.
«Lazarus» разворачивается с библейской силой. По легенде Лазарь умер физически, но душа осталась жива, что позволило Иисусу воскресить его тело, только Боуи выворачивает всё наизнанку — его персонаж, или он сам, мёртв внутри, а оболочка ещё жива. Эта песня — отдельный мир, ведь паралельно Боуи работал над одноимённым мюзиклом. Таким образом, его новой инкарнацией — после Зигги Стардаста, Белого Герцога и других — стал актёр Майкл Си Холл в образе сломленного бессмертного инопланетянина в плоских декорациях Манхэттена, справившийся с задачей так, что можно поверить в переселение душ.
В новом альбоме не счесть отсылок к старым записям: «Dollar Days» звучит так, словно её сочинил и поёт молодой Боуи времён Майора Тома, а в финальной «I Can’t Give Everything» сочетаются скрипки в стиле «Thursday’s Child» и подражание гитарному стилю Роберта Фриппа из альбома «Heroes».
Можно долго распутывать клубок и додумывать смыслы, но самое важное здесь — это саксофон, который звучит то деликатно и лаконично, то срывается с места. Дело в том, что первым вдохновителем Дэвида был его сводный брат, который открыл 10-летнему мальчишке современный джаз, тибетскую культуру и подтолкнул к псевдониму Боуи. В 14 лет Дэвид сказал, что не определился, кем хочет стать — рок-н-ролльным певцом или Джоном Колтрейном. Тогда же мать подарила ему пластиковый саксофон-альт. Партии саксофона сопровождают всю карьеру Дэвида Боуи — будь то развесёлая «Let’s Dance», медитативная «Subterraneans» или «Jump They Say», посвящённая смерти брата. Триумф саксофона в альбоме «Blackstar» — это итог жизненного пути Дэвида Боуи.
Он вернул современной музыке то, чего ей не хватало: магию волнительного ожидания альбома и благоговейное удивление от каждой следующей ноты
«Blackstar» — монументальная работа, по значимости наряду с «берлинской трилогией» («Low», «Heroes», «Lodger»), но при всём масштабе оставалось ощущение недосказанности. Недостающий фрагмент головоломки раскрылся спустя несколько дней после выхода альбома. Дэвид Боуи умер после 18 месяцев борьбы с раком. Он не боялся, он всё продумал и был готов. Смерть изначально была частью концепции альбома.
Ощущение скорби вперемешку с желанием аплодировать блестяще разыгранному последнему трюку даёт альбому новые прочтения, которые сложно не брать в расчёт: «I’m dying here» и другие строчки о смерти и рае, больничная койка и череп в прощальном клипе, переселение души именно в Майкла Си Холла, который пять лет назад победил рак. Это реквием с моцартовским накалом и страстью.
Человек, вернувший современной музыке то, чего ей не хватало: магию волнительного ожидания альбома и благоговейное удивление от каждой следующей ноты. Рассказчик, подаривший нам десятки головокружительных музыкальных приключений. Скорее всего, последний настоящий культ в искусстве. Гений до последнего вздоха. Браво, мистер Боуи.
Something happened on the day he died
Spirit rose a metre and stepped aside
Somebody else took his place, and bravely cried
I’m a blackstar
