Не обязательно быть матерым кинокритиком, заучивать историю фестивальных и академических триумфов — по большому счету, не обязательно даже смотреть «Племя», чтобы понимать, почему именно этот фильм подходит для вожделенного «Оскара» от Украины и почему все сложилось не так.
Вы когда-нибудь задумывались, как выглядит школа-интернат для глухонемых? Да точно так же, как и любая другая школа-интернат, только мигающая лампочка вместо звонка. Когда в начале «Племени» Мирослав Слабошпицкий показывает линейку 1 сентября, еще кажется, что перед тобой другой, не до конца понятный мир, но это ощущение быстро проходит. Всё то же.
Фильм на языке жестов и без субтитров — прецедент, которому пока не припомнили аналогов. Немое кино по-новому. Этот ход уже зацепил зрителей, критиков и режиссеров по всему миру, включая Даррена Аронофски и Ким Ки Дука.
Это уже не просто режиссура — отчасти, это хореография
Все ясно без слов, а в спорных моментах ты сам додумываешь непроизнесенные реплики. Так у каждого зрителя в голове рождаются свои диалоги, свой контекст. К жестикуляции персонажей быстро привыкаешь, следом внимание цепляет актерская игра. Не будучи профессионалами, под руководством Слабошпицкого молодые ребята выражают себя мимикой и пластикой более чувственно, чем многие опытные актеры. Это уже не просто режиссура — отчасти, это хореография. Над главной героиней Слабошпицкий особенно изгаляется, и в этом он похож на ученика Триера.
Когда принимаешь игру, остается сюжет. И если убрать блестящую идею с языком жестов, перед нами обыкновенная бытовуха любого интерната. Та же подростковая жестокость, разбои, наркотики, попрошайничество, детская проституция с хрестоматийной продажей девичьих тушек в Италию, аборты на дому.
Здесь нет отчаяния, лишь констатация действительности. Здесь нет противопоставления «их» и «нас», как раз наоборот. Многие на премьере кривились и закрывали глаза, но на экране показаны не особенности мира глухонемых — это рутина, которая сплошь и рядом. Ни любви, ни жалости — одна тоска. Герои фильма — одинокие, брошенные щенки, которые сбиваются в волчью — нет, хуже — человеческую стаю.
Все это подано беспощадно длинными планами, склеенными с психотерапевтической вдумчивостью — самые жесткие, эмоционально сложные сцены сменяются бездейственными (после аборта — долгое стояние в очереди в посольство), давая зрителю возможность передохнуть, рассеять внимание. Многие планы выстроены с иконической эстетикой — например, сцена на детской площадке или беседа на кухне с лучшим продакт-плейсментом макбука.
Пусть говорят, что не фестивали диктуют стиль фильмов, а наоборот, но «Племя» — типично фестивальная работа по всем артхаусным шаблонам, которые чудом остаются в почете. Успех фильма в Каннах это подтверждает. В наше время любой уважающий себя независимый режиссер должен показать сцену сношения (не любви, не секса), а может быть аборта, а может быть хладнокровного убийства. Слабошпицкий показал все. Похоже, фестивальные фильммейкеры, члены жюри, продюсеры до сих пор развариваются в своем котле и считают, что цеплять зрителя грубой физиологией — это смело, это неординарно, это настоящее искусство. Пусть так, сейчас речь о другом.
Какой еще фильм в истории Украины мог похвалиться таким набором козырей?
Итак, почему на «Оскар» нужно было выдвигать глухонемое «Племя», а не историю американского сироты и слепого кобзаря на фоне геноцида 30-ых и песен Джамалы в фильме «Поводырь»? Дело не в сюжете, актерской игре или режиссерском мастерстве. Можно долго спорить, каким фильмом Украине стоит гордиться больше, но и это не важно. Даже неординарный замысел здесь ни при чем.
Номинация на «Оскар» в категории «Лучший иностранный фильм» — это, прежде всего, битва менеджерских команд, которые продвигают свои проекты в США. Многошаговая стратегическая игра со своими правилами, и только у «Племени» все карты на руках: участие в конкурсе в Торонто, который считается стартом оскаровской гонки, опытный американский дистрибьютор (компания Drafthouse привела в шортлист голландский фильм «Бычара» в 2012-ом), обширная карта мирового проката (уже 24 страны), поддержка конкретных влиятельных изданий в нужное время (Variety, Hollywood Reporter), в довесок идут три премии в Каннах, успех на фестивале в Карловых Варах, публичное признание упомянутых мэтров кино.
Какой еще фильм в истории Украины мог похвалиться таким набором козырей? Какой еще фильм сможет добиться такого мирового уровня в ближайшем будущем? Ответ понятен всем, кроме украинской оскаровской комиссии.
Авторы «Поводыря» вызвали «Племя» на дуэль: один день, два фильма, два лучших зала, пусть зритель решит. И «Поводырь» наверняка одержал бы верх, но на «Оскаре» другие механизмы, иначе все статуэтки отхватили бы «Трансформеры» и «Гарри Поттер». Важно, что претензия не в том, кому команда «Племени» проиграла, а в том, как она проиграла (update: ответ сторонников «Поводыря»).
На днях послужной список фильма «Племя» пополнился главным призом кинофестиваля в Милане и большой премьерой в Париже. Тем временем, говорят, в Киеве двое членов оскаровской комиссии инициировали переголосование, на которое явились лишь они и еще один участник. Кворума не набралось. Похоже, культура Украины застряла в каменном веке, и тех, кто ее регламентирует, это вполне устраивает. #оскарнаш
