Один из лучших басистов киевской инди-сцены целый месяц репетировал и выступал с 24 музыкантами из 16 проблемных стран. За это время он кое-что понял о музыке, культуре, менталитете.
Калифорнийское Межигорье, музыка народов мира, миссия добра в мексиканском районе Лос-Анджелеса, экологический город-эксперимент Аркосанти, большой концерт в заброшенном депо в Альбукерке и многое другое — в неординарной истории Ромы Гаркавенко из группы 5 Vymir.
Была не была
«Друзья-музыканты, не хотите ли поехать в Америку бесплатно?» — я наткнулся на такой пост в соц.сетях в октябре 2013-го. Подумал «ну, ладно», перешёл по ссылке. Организация называлась One Beat. Подписался на новости, в январе заполнил заявку. В то время я был поглощен событиями в Украине и забыл о поездке, не верил в неё. В апреле прислали наводящие вопросы. Я ответил. Через месяц написали, что меня приняли.
Программа One Beat идёт третий год, но у них ещё не было никого из Украины. Я стал первым. В этом году программа объединила 25 музыкантов из 17 проблемных стран мира — тех, у кого война, внутренние конфликты, экономический кризис.
Инди-рок тусовка в Украине обыкновенная, однообразная, все слушают британское, и в этом беда — в тебе не оказывается ничего индивидуального
Репетиции
Всё началось с двухнедельной резиденции в арт-центре Montalvo в городе Саратога, 45 минут от Сан-Франциско. Своего рода Межигорье. Раньше это была вилла первого сенатора Калифорнии, но он завещал её деятелям культуры — художникам, музыкантам, актёрам. Теперь здесь круглый год проходят творческие программы. Для нас оборудовали много импровизированных репетиционных локаций.
Музыканты-участники знакомились между собой в формате Share Session: два вечера подряд мы по очереди выходили на сцену и показывали, кто что умеет. Дальше две недели репетировали, объединялись в коллективы, искали музыкальный контакт, раскрывали друг друга, определялись, что и с кем играть.
У меня было две группы: в одной мы играли кумбию, традиционную колумбийскую музыку, в другой — хаус с диджеем, басом, гитарой, тромбоном, семплером и девочкой на вокале. В колумбийской группе все были практически те же плюс сопрано-саксофон, перкуссия и барабаны.
Почти все участники программы, кроме меня, из каких бы проблемных стран они ни были, успешно зарабатывают своей музыкой.
Первый шок
Такое количество разных людей и культур, и у каждого своё видение творчества. Мало кто приехал с обыденным инструментом. Из стандартных — разве что два барабанщика. Да и то один играл на маримбе, а девочка из Бразилии — на бразильской перкуссии.
Девочка из Зимбабве играла на странных шейкерах, похожих на маракасы, и на мбире — это зимбабвийская перкуссия, деревянный инструмент, похожий на барабан, а внутри металлические пластины, которые ты щипаешь. Парень из Малайзии играл на традиционной китайской гитаре с четырьмя струнами и своеобразным звуком. Участница из Венесуэлы играла на бандоле, тоже такая четырёхструнная гитара с короткой мензурой. Индонезийка пела оперу и играла на странной гитаре с одной или двумя струнами из какого-то волоса. Парень из Ирака играл на традиционной арабской гитаре, которая называется уд. Такая одинадцатиструнная штука без ладов, по форме похожая на яйцо. Он говорил, что это отец всех струнных инструментов. Был ещё парень из Киргизстана, который сыграл на гитаре песню группы «Бумбокс». Были участники из Турции, Египта.
Что важно: почти все участники программы, кроме меня, из каких бы проблемных стран они ни были, успешно зарабатывают своей музыкой.
Все эти люди очень погружены в свою культуру, что для меня было дико. Когда нас просили спеть традиционную песню своей страны, все пели не задумываясь, с удовольствием. А мне было тяжело. Мы что-то учили в школе, но у нас это не сильно развито. Не привит вкус, что это клёво.
Инди-рок тусовка в Украине обыкновенная, однообразная, все слушают британское, и в этом беда, потому что в тебе не оказывается ничего индивидуального. В мире столько крутой музыки, о которой ты даже не догадываешься. Я и сам об этом не думал, пока не попал на программу.
Слышать друг друга
К нам на экскурсию привозили детей из школ, посмотреть, чем мы занимаемся. Привозили вдохновляющих чуваков — например, странного дядьку, который играл на всём, от трубы из-под раковины до коктейльных трубочек. Он хотел показать нам, что музыку может делать любой и из любого материала.
Каждое утро с нами проводили занятия, которые помогали раскрепоститься. Сначала все реагировали как в детском лагере, когда тебя с самого утра заставляют заниматься какой-то хренью, а ты не понимаешь, зачем. Но это оказалось весело.
Когда мы только разбились на группы, я думал, что ни хера не получится. Но все так поддерживали друг друга, что сыгрались очень быстро.
Это были настоящие импровизации, не джем. Потому что джем — это когда начинают друг перед другом выпендриваться. По крайней мере, в наших краях
На ещё одну группу мы разбились по случайной жеребьёвке. И это было здорово. Когда люди играют то, что хотят играть, они не так сильно выходят из зоны комфорта, а здесь уже нужно было делать не то, что ты умеешь, а то, что получится. В состав моей группы вошли барабанщик, скрипачка, девочка на бандоле, парень на китайской гитаре, плюс девочка-организатор пела. У нас была неделя, пять репетиций по два часа, за которые мы сочинили три трека. Но не по канонам, — со вступлением, куплетами, соло — а с интересными импровизациями. Один из треков назывался «Forest Jam». У девочки, которая играла на скрипке и банджо, была идея, она сказала: «Подумайте, каково это — находиться в лесу. Какие звуки вы слышите?» Так и появился трек. Не свойственный мне подход, но было интересно.
Среди нас был басист из Индонезии, довольно популярный в своей стране, у него 20.000 подписчиков в Инстаграме. Ему 30 лет, 20 из которых он занимается музыкой. По своему опыту он отметил, что музыканты — самовлюблённые и эгоистичные, каждый тянет одеяло на себя. А в коммуне One Beat, что его удивило, никто не пытался в музыкальном плане перекричать другого. Ты просто играешь, делаешь то, что тебе нравится.
Ещё была отличная тема, которая называется Round Robin: двое начинают играть вместе, потом, скажем, через минуту вступает третий, а первый уходит, ну и так далее. За полчаса проходит полный круг всех участников нон-стоп, каждый играет в паре с кем-то. С каждым новым игроком музыка приобретает новые цвета. Каждую минуту картинка кардинально меняется. Попадались пары инструментов, которые, казалось бы, вообще не сочетаются — например, аккордеон и флейта — но они уживались, находили гармонию. И это были настоящие импровизации, не джем. Потому что джем — это когда начинают друг перед другом выпендриваться. По крайней мере, в наших краях.
Там очень красиво: скалы, пустыня, кактусы — типичная Аризона.
Концертный тур
Наш мини-тур начался с разогревочного шоу в Сан-Франциско. Совместно с артистами, которые делают экспериментальные нон-стоп видео — например, путешествуют, взбираются на гору, и кто-то снимает всё, что с ним происходит. Мы играли, а на стенах транслировались одновременно шесть-восемь фильмов, в которых эти нон-стоп-люди что-то делают. Тогда мы ещё не были сыграны, поэтому концерт прошёл тяжело. Да и людей было мало, до ста.
В Лос-Анджелесе к нам было особое внимание. Идея программы One Beat не только музыкальная, но и дипломатическая, так что в LA мы плотно работали с местными коммунами, которых там хватает. Мы жили в японском квартале Little Tokyo, а совсем рядом, в двух станциях метро, был мексиканский квартал. Они находились совсем рядом, как Нивки и Святошино, но никак не коммуницировали между собой. Нас попросили наладить эту связь.
Многие наши ребята провели мастер-классы для мексиканских детских оркестров — оркестра мариачи и оркестра для детей из неблагополучных семей. У меня в это время была встреча со студентами Лос-Анджелеса с курса public diplomacy. Кульминацией пребывания в городе стал наш большой концерт на площади на мексиканском празднике. Были танцы в народных нарядах, куча дыма, шейкеры, маракасы. Наши ребята играли вместе с теми детскими оркестрами.
Дальше был Аркосанти — экспериментальный город в Аризоне, построенный в начале 70-ых. Архитектор хотел отойти от привычной американской застройки, когда землю просто застраивают небоскрёбами, уничтожая природу. Он предпочёл идею arcology, архитектура + экология. Местные жители производят стройматериалы прямо на месте и хотят сделать так, чтобы потребление внешних ресурсов было минимальным, а город существовал автономно за счёт того, что сам производит внутри. Хоть это и пустыня. Идея в том, чтобы люди проводили как можно больше времени вместе. Троцкий был бы рад.
В Аркосанти живёт от 60 до 200 человек на протяжении года. Занимаются развитием города. Кто-то живёт там год-два, кто-то 10, кто-то всю жизнь. Просыпаются очень рано, работают. Кроме прочего, производят керамические колокольчики, но не с помощью обычных формочек: выкапывают яму в земле, заливают туда глину, там она и застывает. Одни приезжают в Аркосанти волонтёрить, другие отдыхать. Это странно объяснить, тем более для Украины. Зато там очень красиво. Скалы, пустыня, кактусы — типичная Аризона. В общем, мы приехали туда, веселили их, дали небольшой концерт.
Самым крутым был финальный концерт в Альбукерке. Это самый большой город в штате Нью-Мексико. Там еще «Breaking Bad» снимали. Концерт проходил в заброшенном железнодорожном депо, которое кто-то превратил в арт-пространство со сценой. Было 2000 зрителей. В местной газете написали, что это самое грандиозное культурное событие в городе за последнее время.
В Америке обдёртые бомжи, которые ходят с тележками по городу, веселее и жизнерадостнее, чем наши люди, у которых есть всё
Что дальше
Каждый год какой-то сенатор пишет список из 100 ненужных по его мнению программ, на которые деньги из казны уходят в никуда. В этом году в список попали One Beat. Поэтому организаторам программы неимоверно важно, чтобы люди увидели положительный результат. Чтобы не просто 25 музыкантов получили удовольствие и разъехались по домам, а что-то делалось после. Читалась и шерилась эта статья, например. Вот прошлогодний учасник из Камеруна теперь делает похожую программу у себя дома, развивает культуру.
Что касается меня, я продолжу исследовать музыку народов мира. В Украине ведь есть музыканты, приехавшие из Африки, Колумбии, которые играют на диковинных инструментах. Мне хочется записать их, хотя бы семплы. Сейчас музыка в Украине довольно-таки однообразна. Тем более рок. Люди не выходят за рамки общепринятого набора инструментов. Мне хочется сделать музыку интереснее. В том числе творчество моей группы 5 Vymir. Начать хотя бы с распространённой практики, добавить духовые — тромбон, валторну.
Самое главное
Среди нас была флейтистка-вокалистка с Кубы, там тоже своеобразная ситуация. На Кубе нет интернета. Изолированость от внешнего мира. Для подачи анкеты на One Beat, девочка звонила друзьям в Британию, чтобы они заполнили её данные. А ещё если на Кубе ты хочешь заниматься музыкой, тебе нужно иметь всё. Есть клуб, но в клубе нет никакой аппаратуры. Хочешь сделать концерт — ставь свой микшер, усилитель, колонки. На Кубе много крутых музыкантов, но банально не на чем играть, ни у кого нет своих инструментов. После One Beat эта девочка накупила кучу всего, клавиши, гитару, и ехала домой самая счастливая.
Эта кубинка настолько любит музыку, что ей хуже не выступить, чем выступить плохо. У неё всегда был с собой инструмент, и она выступала где угодно, при малейшей возможности. Скажем, приходим мы в клуб, на сцене играют джаз — она ни у кого не спрашивает, выходит на сцену и играет. А у нас люди много ноют и, наверное, мало работают.
В Украине ведь, на самом деле, всё есть. Но есть ещё и советская ментальность. Мы закрытые, зажатые. Я говорю и о себе тоже. У меня не возникает такого количества сумасшедших идей, как у тех же американцев. Потому что такое воспитание. Оно в мелочах. У нас в метро не улыбаются. В Америке обдёртые бомжи, которые ходят с тележками по городу, веселее и жизнерадостнее, чем наши люди, у которых есть всё.
Разница между странами, с одной стороны, преувеличена. Везде есть свои проблемы. Но с другой стороны, главное и очень важное отличие — там всё сделано для людей. Банально есть даже аккуратные съезды с каждого тротуара. А кто у нас заботится о велосипедистах и людях в инвалидных колясках?
Отсюда и всё остальное — возможность жить на среднюю зарплату, возможность самореализовываться. У нас люди вынуждены постоянно бороться с системой, из-за этого тратят время непонятно на что. Пытаются контролировать политиков, знают все имена в партийных списках. Но если ты по-настоящему живёшь, делаешь то, что умеешь, и государство занимается тем, чем должно, то зачем тебе знать их всех поимённо?
Я давно не чувствовал такой свободы. Было сложно возвращаться.
Больше фото и видео — на сайте One Beat
Заглавное фото: Евгения Люлько
