Новые альбомы: Bon Iver, Nicolas Jaar, S U R V I V E

S U R V I V E «RR7349»
Relapse Records

Телевидение творит чудеса. Вот жили себе в штате Техас четверо приятелей, слушали Tangerine Dream, играли в гараже на синтезаторах, как вдруг продюсеры нового сериала «Странные вещи» («Stranger Things») заметили их на Spotify, позвали сочинить саундтрек — и приятели стали обсуждаемым явлением с обширным фан-клубом по всему миру. Вполне заслуженно, ведь какими бы продуманными ни были сценарий, подбор актёров и работа с кадром, без этой музыки драма о фантастических приключениях детей в маленьком городке в 80-е не выглядела бы так завлекательно. Похожим образом шесть лет назад получилось с музыкой Daft Punk ко второму «Трону».

В первом релизе после прихода мировой славы группа S U R V I V E вытачивает похожую атмосферу. Эта электроника непригодна для клубных танцев, непригодна для радио, но парни всё равно умудряются делать её доступной для масс. Набор легендарных винтажных синтезаторов, из которых, казалось, выжали уже все сочетания звуков, они заставляют звучать свежо и напряжённо, объединяют аналоговое оборудование и модерновую обработку, так же как «Stranger Things» сочетает эстетику 80-ых и динамику 2016 года. И так же как в «Stranger Things», в «RR7349» атмосфера становится важнее развития событий. Поработает ли группа над этим — тяжело угадать, ведь слава расслабляет, а впереди второй сезон и заказ на музыку наверняка звучал как «что-то в таком же духе». Ведь телевидение не только творит чудеса, но и ограничивает.

Bon Iver «22, A Million»
Jagjaguwar Records

Пять лет назад система окончательно заключила Джастина Вернона в свои объятия: чартовый успех повсюду от США и Британии до Новой Зеландии, расширенные списки VIP-гостей на концертах, премии Grammy в номинациях «Лучший новый артист» и «Альтернативный альбом года» при соперниках вроде Radiohead. Сложился образ деликатной, даже снотворной нео-фолк группы, образ настолько устойчивый, что Тимберлейк за минуту блестяще спародировал его в шоу Saturday Night Live. Для Вернона — большого артиста, теперь уж ясно — этот ажиотаж был сродни кукольному спектаклю: в то время он уже записал с Джеймсом Блейком многослойный электронный трек «Fall Creek Boys Choir» и увидел новые возможности. Распустив группу, поиграв с сайд-проектом Volcano Choir, потусовавшись с Канье Уэстом, он позволил идеям вызреть в альбом «22, A Million» — новый шаг, такой логичный для Bon Iver и такой неожиданный для мира.

Перед нами эмоциональная пластинка о поиске веры и жизненного пути — для Джастина Вернона личные переживания переросли в кризис личности, а дальше, разрушая и отыскивая себя, он размывает и искажает звучание, извлекая из шума нечто прекрасное и интригующее. Здесь широкий набор инструментов от духовых до банджо терзается электронными эффектами, а в одной только «33 “GOD”» сочетаются препарированная труба, звук игры смычком на цимбалах и врезки из репертуара Паоло Нутини и Шерон ван Эттен. Непредсказуемое звучание и структура песен дают ощущение госпела там, где его быть не может, умиротворения там, где засасывает трясина, оторопи там, где гармонии просты и незыблемы. Это фолк нового века, утопающий в цифровом коде и криптографии.

Nicolas Jaar «Sirens»
Other People

Когда в 1973 году в Чили генерал Пиночет совершил военный переворот, художник Альфредо Джаар бежал с супругой в Нью-Йорк. За 20 лет диктатуры около 3,200 врагов чилийского государства были казнены, 40,000 пережили пытки, 80,000 арестованы, а многие просто исчезли. Спустя ещё 20 лет сын Альфредо, музыкант Николас Джаар вернулся на этническую родину — его позвали отыграть сет в музее диктатуры Пиночета. Экзистенциальность этого опыта впитал в себя альбом «Sirens».

С одной стороны, это альбом концептуальный. Песня на испанском «No», отсылающая к кампании левых активистов перед референдумом против Пиночета в 88-ом. Фатализм и брутальность в текстах: коп и пятнадцатилетний Ахмед в наручниках («Killing Time»), сломанные кости на обочине дороги («Three Sides Of Nazareth»), создание монстра («The Governor»), человечество, которое не учится на ошибках («History Lesson»).  Диктофонные записи разговоров юного Николаса с отцом. На обложке — одна из работ Альфредо Джаара, неоновый знак «Это не Америка» на Таймс-сквер, комментирующий концепцию США как «Америки», ущемляющей идентичность латинских стран.

В то же время, это альбом, насыщенный музыкально. Полный звуковых сколов, разломов, царапин, глубоких эмбиентных впадин, он оригинально переосмысливает кумбию («No») и группу Suicide («Three Sides of Nazareth»), сплавляет вместе переливы бьющегося стекла и фортепианных арпеджио в духе Элис Колтрейн («Killing Time»), джазовые гармонии, хип-хоповую читку и стероидный бит, да так, что Боуи улыбнулся бы с чёрной звезды («The Governor»), завершая всё нетипичным даже для такого разностороннего таланта номером «History Lesson», словно доносящимся из динамиков придорожного кафе в Твин Пиксе. Прямолинейный посыл, оформленный с такой фантазией, делает «Sirens» одновременно самым сложным и громким альбомом Джаара, образцом танцевальной музыки как новой формы протеста если и не против политического устроя, то, по крайней мере, против обыденности.

Случайные факты:

• На вопрос о том, почему саундтрек к «Странным вещам» писали только двое участников группы, парни из S U R V I V E говорят, что авторы сериала требовали полной занятости, но бюджет не позволил им заполучить всех четверых.
• В треке Bon Iver «21 M♢♢N WATER» подпевают девушки из фолк-трио The Staves, чей прошлогодний альбом «If I Was» продюсировал Джастин Вернон.
• Николас Джаар расценивает «Sirens» как часть сюжетного «треугольника» вместе со сборником синглов «Nymphs» и саундтреком к «Цвету граната» Параджанова, но с упором не на личные эмоции, а на глобальный контекст.