Он привозил в Украину Apparat, GusGus, Hiromi и «Кровосток», устраивал туры SunSay и «ДахаБрахи», а теперь подписал Бенджамина Клементайна, Квабса и Виктора Вутена. Учредитель концертного агентства
H2D Сергей Малецкий рассказал Comma о письмах в никуда, посетительнице с передозом, площадке на грани обвала и о том, почему к нам не едут любимые музыканты.
Как ты пришёл к организации концертов?
Однажды на первом курсе университета я сидел в общежитии, искал информацию о группе 5’nizza, на которой рос, и попал на только зарождавшуюся сеть ВКонтакте. Там нашёл аккорды, тексты песен, неизданные работы — кладезь для фаната. Там же я увидел мероприятие «Квартирник Сергея Бабкина» и подпись «все билеты проданы». Позвонил, попросил ещё одно место, мне сказали, что можно прийти. Долго искал здание, а на дворе была зима, прибежал в последний момент весь в поту, мне открыли двери и говорят: «Ваш билет?» — «Билета нет, но договаривался, что куплю на входе». — «А у нас всё продано». Кое-как уговорил, меня впустили, я впервые увидел Бабкина так близко, услышал вживую любимые песни, посмотрел на всё это и понял: да я и сам могу такое организовать.
И понеслось. Начал с квартирников — Бабкин, SunSay, «Скрябін». В те годы, если помнишь, чтобы попасть на квартирник, ты звонил чуваку, вы договаривались о месте встречи, ты приезжал и выкупал у него билеты. Собственно, этим я и занимался первое время. Крайне примитивно, но я и не думал, что можно по-другому. Ещё был концерт Бабкина на крыше, тоже в акустике. Он вошёл в Книгу рекордов Украины как самое масштабное событие на какой-то там высоте. Сейчас я квартирники не делаю, мне это неинтересно экономически. И я понимаю, почему некоторые артисты отказывали мне тогда — другая программа, другая подача музыки, не такая, как им хотелось бы.
В общем, на последних курсах университета, я понял, что нужно делать что-то посерьёзнее. Концертов становилось больше, концерты становились больше, так и продолжаем. Расширили географию, организовываем туры по Украине, был опыт за рубежом, который попробуем развивать.
Это будут концерты украинских музыкантов?
Наверняка после всего этого знаковым моментом для тебя стала организация концерта 5’nizza во Дворце Спорта.
Сакральный момент, да. Я говорил Андрею и Серёге, что они не отдают себе отчёт в том, чем владеют. Я в девятом классе рассказывал друзьям возле столовой: «Вы представляете, их всего двое, и один из них трубу изображает ртом!» А они отвечали: «Да ладно!» И таких людей по СНГ были десятки тысяч. Масштаб их влияния невероятный.
Я понимал, что Дворец Спорта — это риск, что на сцене такой большой, неформатной для них площадки они будут смотреться блекло. Но у нас получился огромный квартирник и вышло даже неплохо. Парней всего двое, но раскачали всех.
Бывает, что западные агенты и менеджеры зарубежных артистов по старой памяти не рассматривают запросы из Украины всерьёз, решая вопросы через Россию
Раз ты так тесно связан с ребятами, ты наверняка разделяешь их сложившуюся украино-российскую позицию?
Не разделяю и не оцениваю. Я знаком с ребятами и понимаю, почему сложилось такое мнение у них и о них. Я не встреваю в трения «свой / чужой». У меня есть точки соприкосновения с ними, которые меня устраивают, всё что вне — не интересует.
Ну и российский рынок тебе как организатору сейчас не интересен, верно?
Абсолютно, если речь идёт об организации там мероприятий. Если речь идёт об артистах, то совсем наоборот, и наш план тому подтверждение. Я бы сказал, что в какой-то мере российский концертный рынок для нас тоже агрессор. Российские промоутеры ведут активную деятельность в нашей стране и мешают развитию местных. Бывает, что западные агенты и менеджеры зарубежных артистов по старой памяти не рассматривают запросы из Украины всерьёз, решая вопросы через Россию.
И даже сейчас рано говорить о независимости украинского концертного рынка как новой тенденции?
Именно. Благо, отдельных артистов и агентов удалось переубедить, планируем гнуть эту линию и дальше. Я не намерен работать через российских промоутеров, мне это не нравится, пусть даже иногда бывает выгоднее. Хотя есть много классных ребят, с которыми мы общаемся и дружим.
У западных менеджеров сложно получить кредит доверия. Были ситуации, когда они отправляли мои предложения российскому промоутеру, мол, кто это, что это, и в последствии я получал отказ без объяснения причины.
Самый частый вопрос организаторам от публики — почему к нам не едет такой-то артист. Мне всегда казалось, что причины только две: либо предлагают мало денег, либо, в последнее время, артисты боятся приезжать из-за войны. А оказывается, есть ещё и такая штука, как репутация украинского концертного рынка в целом из-за действий местных промоутеров и влияния России.
Да. В любом случае, в первую очередь решает калькулятор, но причин может быть намного больше: артист не в туре, артист на другом континенте и т.д.
Как складывается твоё общение с российскими артистами, которых ты продолжаешь возить в Украину? Ассаи, The Retuses, Alai Oli, «Кровосток» — их приходится уговаривать или они сами рвутся приехать?
С ними нет никаких сложностей. Бывают опасения из-за недостатка информации: Коржа, Крида, Гуфа завернули — значит, и нас завернут. Но мы делаем официальное приглашение, отправляем в службу безопасности, пограничникам, артистам. Пишем, что организовываем такие-то мероприятия, вот билеты сюда, вот обратно — и нет проблем. Бывают задержки, выяснения, но подолгу что-то доказывать и кого-то уговаривать в каких-либо инстанциях мне не приходилось. Тот же Ассаи в последние три месяца бывает в Украине чуть ли не каждые выходные — то альбом пишет, то с музыкантами джемит.
По поводу украинских туров — насколько регионы готовы к концертам технически и по аудитории? Где уже хорошо?
В городах-миллионниках — сносно. Львов — более-менее, Харьков и Днепропетровск — недостаток площадок, Одесса — вроде бы и площадки есть, но с техникой проблемы. В случае с «ДахаБрахой» и Dakh Daughters мы на весь тур возили звук из Киева.
Я так понимаю, с «ДахаБрахой» и Dakh Daughters это можно себе позволить, потому что они собирают залы.
Пожалуй, так. С «ДахаБрахой» в этом плане всё более менее понятно, порой неожиданно хорошо. В том же Харькове местные коллеги говорили: «Да возил я вашу “ДахаБраху”, 170 человек, вряд ли вы соберёте больше», — мы же рассчитывали на две трети зала полуторатысячного ККЗ «Украина». Собрали почти полный. Музыканты сами не ожидали.
Публика в каждом городе тоже имеет свою специфику. Те же одесситы — непростые люди, что-то им очень нравится, что-то не заходит совсем, среднего не дано. Во Львове по-разному.
Какой был твой самый стрессовый проект?
Да я достаточно флегматичный человек, меня сложно довести до ручки. В день мероприятия бывают проблемы, но я не трачу силы на стресс, просто ищу решение.
Да ладно, то есть, ты — уникальный концертный организатор, для которого это совершенно спокойная работа?
Нет, конечно. Я не хожу флегматично со словами: «О, у девочки передоз, давайте вызовем скорую». Я стараюсь искать выход из ситуации, при этом держать эмоции в узде.
На концерте GusGus прошлым летом. Наверное, это и было одно из самых жёстких событий. Девушка была с молодым человеком в жутком неадеквате, которого не могли утихомирить четверо охранников, потому что он тоже был явно под чем-то, а у неё, тем временем, закатываются глаза, перед тобой человек быстро теряет себя. В тот момент самые закалённые бойцы нашей команды теряли самообладание. Девочку оперативно доставили в скорую, но до конца вечера мы были на взводе и ожидали чего угодно. Благо, всё закончилось хорошо.
С «Кровостоком» была странная ситуация, задержали перелёт и пришлось задержать начало концерта в Atlas на три часа. Старались всячески скрасить ожидание.
Вспомнил. Самый стрессовый момент был в Малой Опере на концерте Motorama в июне 2013-го. В определённый момент, когда люди начали прыгать, я спустился в нижний зал, а там потолок давал люфт на 15 сантиметров. Тогда я сильно занервничал. До конца оставалось минут 15, я не выдержал, между песнями вышел на сцену и сказал: «Чуваки, я понимаю, что обломаю вам кайф, но зданию больше ста лет и нет гарантий, что оно не завалится, давайте поспокойнее». В ответ чувак из первых рядов крикнул «Иди нахуй!» и тыкнул мне фак. Тогда я сдался. Думаю, всё, если судьба нам всем умереть здесь — значит, судьба. Пошёл на бар, купил виски. Слава богу, всё закончилось благополучно. Тогда это был ещё дилетантский подход к организации, вообще вся деятельность в Малой Опере была на грани фола. Не горжусь теми временами, но было весело.
Трушный рок-н-ролл как на концерте New York Dolls в 73-ем.
На днях один мировой организатор рэйвов сказал в интервью, что завязывает с этим, потому что нынешняя молодёжь ведёт себя слишком безопасно, никакого экстрима, а оттого и смысла.
В Украине в плане безопасности и обслуживающего персонала, от которого это зависит, всё пока не очень хорошо, как и с концертным рынком в целом, но стараемся воспитывать и расти.
Немецкие промоутеры говорят, что если объявили дату и в течение трёх недель нет солдаута, они начинают переживать. Так и хотелось ответить: «Да что вы знаете о переживаниях?»
Как бы ты оценил конкуренцию на украинском рынке, насколько она честная?
По отношению к себе негатива не испытываю. Есть разные отношения среди концертных промоутеров, но в основном мы с коллегами дружим, общаемся. Когда кто-то делает крутой привоз, я думаю: «Почему это не я?» Но без зла. У нас не так много организаторов, но здоровая конкуренция есть, и она подстёгивает работать больше. Вот к российским компаниям на рынке я отношусь более негативно.
Ты упомянул, что некоторыми артистами наладилось общение напрямую. Я так понимаю, это касается GusGus?
Да, у нас отличные отношения. Они увидели в моём лице нужного человека.
Я это к чему. Когда артисты частят с концертами в наших краях, это обычно значит, что здесь они востребованы больше. То есть, на Западе уже никому не нужны. Но у GusGus же вроде неслабые туры.
Ну да, когда Deep Purple приезжают с 28-ым прощальным концертом, ты понимаешь, что что-то не так. Но не всегда. Если взять тех же GusGus, в Берлине они выступают два дня подряд на площадке на две-три тысячи человек и продают все билеты за неделю. Более или менее они востребованы в Берлине, чем в Киеве — сам понимаешь. Общался, кстати, с небольшими немецкими промоутерами, они говорят, что если объявили дату и в течение трёх недель нет солдаута, они начинают переживать. Так и хотелось ответить: «Да что вы знаете о переживаниях?»
У организаторов часто спрашивают о забавных пунктах в райдерах артистов — с чем эдаким сталкивался ты?
Apparat запросил 23 левых беруши и несколько пачек самых дешёвых сигарет.
Apparat — вообще уникальный для Украины случай. Сначала поменяли площадку на большую, потом добавили второй концерт в тот же день. Как вообще тебе как организатору и Саше Рингу как артисту всё, что произошло?
Для нас это был рисковый проект, не ожидали в первые две недели увидеть отметку «все билеты проданы». Что касается смены площадки и двух мероприятий в день, это, как ни странно, не наш факап. Был утверждён Atlas и весь бюджет, а после того, как мы вышли в продажу, ребята сказали, что всё-таки хотят театр. Пришлось экстренно искать другой зал. Театральные учреждения у нас работают по госзаказу и у них всё расписано мероприятиями на полгода вперёд, мы их не заинтересовали. Оперный и Октябрьский, по нашему мнению, слишком большие и дорогие. Остановились на консерватории.
Если бы у меня спросили, какой может быть гонорар у трёхкратного номинанта «Грэмми», я бы добавил несколько нулей
Мы заранее оговорили с группой два концерта за два дня, но когда подготовились анонсировать второй, они сообразили, что продали этот день полякам, и рассказали, что в Париже Apparat сыграл два концерта в один день, предложили сделать так же. Мы понимали, что будет сложно — поздний прилёт, саундчеки, запуск людей. Когда заявили такой план, получили кучу негатива в комментариях — люди переживали, что артист будет эмоционально истощён, и писали что-то в духе «покупала билеты на первосортный концерт, а попаду на второсортный». После мероприятия никто так уже не говорил. Публика вообще была очень воспитанная, понимающая.
На концерте я получил невероятное удовольствие от того, что происходило на сцене. Впервые после шоу по пути домой я видел в ленте Facebook обилие не фотографий, а видео, потому что это было потрясающе и с визуальной точки зрения.
Что касается работы, ребята остались крайне довольны. Мы пригнали им огромный трак, потому что не было времени ездить в гостиницу и обратно. «Старваген», который используют на съёмках фильмов, с кожаными диванами, кроватью, душем, туалетами, и всё это — в пяти шагах от площадки. Они сказали: «Если бы у нас во всех городах так было, мы были бы счастливы». С Сашей мы потом общались, он тоже был доволен публикой, площадкой, всем.
С недавних пор ты взялся ещё и за джаз, а это, в какой-то мере, другой мир и другая аудитория. Роберт Гласпер в интервью отмечал, что многие считают джазменов очень дорогими, а на деле даже у артистов лейбла Blue Note гонорары значительно ниже, чем у тех же рок-звёзд. Ты можешь это подтвердить?
По своему опыту — да. Уж не знаю, к сожалению или к счастью. Например, Виктор Вутен, концерт которого мы делаем осенью. Если бы у меня спросили, какой может быть гонорар у трёхкратного номинанта «Грэмми», я бы добавил несколько нулей.
Ну и основная повестка дня — Бенджамин Клементайн, которого ты везёшь в Киев в мае. Я так понимаю, переговоры были не из лёгких?
Переговоры в принципе редко бывают легкими, длятся два-три-шесть месяцев, часто в зависимости от того, насколько артист хочет сюда ехать. Но конкретно в этом случае я доставал их месяцев девять. Может, год. Всё началось с горы писем в никуда, первые полгода его команда просто не отвечала. Потом я нашёл общих знакомых, они порекомендовали меня, и менеджер сразу ответил: «Класс, рады знакомству». Из предложений вроде украинского сложилась картинка для целого тура, тогда начался конструктивный диалог.
Для меня Бенджамин Клементайн — это прорыв 2015 года. Главный новый артист нашего времени. Я открыл его для себя и знаю, что не один такой. Вот и на Comma в итогах года его дебютный альбом на первом месте. Я горю желанием сделать этот концерт, даже просто для себя. Это как хороший винил, который ты покупаешь, ставишь на полку и понимаешь — отличная вещь. Я так с пятой попытки купил Nirvana «Nevermind», дико дорогое издание. Не все люди, которые любят Клементайна, могут поехать на его концерт за границу. Хотелось дать им возможность посетить концерт в родной стране.
Сейчас концертный рынок оживает, впервые после Майдана, что с экономической точки зрения для меня загадка. Концертов сейчас, грубо говоря, столько же, сколько было году в 2013-ом, а курс валют подскочил в три раза. Мне это кажется какой-то истерикой со стороны организаторов, которые, знаешь, гуляют на последние.
Я думаю, это как раз и сыграет злую шутку с кем-то. Конец прошлого года показал, что люди наконец готовы ходить на мероприятия. Сейчас появилась куча организаторов, которые хотят сорвать куш. Сезон наполнен огромным количеством разных мероприятий, и я уверен, что многие обожгутся. Это просеет рынок.
То есть, после этого полугодия вполне возможен спад?
Мне так кажется. Может, не через полгода, а через год, потому что одного прокола может быть недостаточно, чтобы понять. Пока тенденция хорошая, вокруг всё чаще солдауты, меня это радует.
Напоследок скажи, что самое приятное в организации концерта?
Момент, когда выходишь в зал, видишь, как люди радуются, артист доволен, все аплодируют и понимаешь: отлично, всё не зря.
Фото с интервью: Евгения Люлько, Comma
Фото с событий: Facebook-страница H2D
