Репетиции

Всё началось с двухнедельной резиденции в арт-центре Montalvo в городе Саратога, 45 минут от Сан-Франциско. Своего рода Межигорье. Раньше это была вилла первого сенатора Калифорнии, но он завещал её деятелям культуры — художникам, музыкантам, актёрам. Теперь здесь круглый год проходят творческие программы. Для нас оборудовали много импровизированных репетиционных локаций.

Музыканты-участники знакомились между собой в формате Share Session: два вечера подряд мы по очереди выходили на сцену и показывали, кто что умеет. Дальше две недели репетировали, объединялись в коллективы, искали музыкальный контакт, раскрывали друг друга, определялись, что и с кем играть.

У меня было две группы: в одной мы играли кумбию, традиционную колумбийскую музыку, в другой — хаус с диджеем, басом, гитарой, тромбоном, семплером и девочкой на вокале. В колумбийской группе все были практически те же плюс сопрано-саксофон, перкуссия и барабаны.

На ещё одну группу мы разбились по случайной жеребьёвке. И это было здорово. Когда люди играют то, что хотят играть, они не так сильно выходят из зоны комфорта, а здесь уже нужно было делать не то, что ты умеешь, а то, что получится. В состав моей группы вошли барабанщик, скрипачка, девочка на бандоле, парень на китайской гитаре, плюс девочка-организатор пела. У нас была неделя, пять репетиций по два часа, за которые мы сочинили три трека. Но не по канонам, — со вступлением, куплетами, соло — а с интересными импровизациями. Один из треков назывался «Forest Jam». У девочки, которая играла на скрипке и банджо, была идея, она сказала: «Подумайте, каково это — находиться в лесу. Какие звуки вы слышите?» Так и появился трек. Не свойственный мне подход, но было интересно.

Среди нас был басист из Индонезии, довольно популярный в своей стране, у него 20.000 подписчиков в Инстаграме. Ему 30 лет, 20 из которых он занимается музыкой. По своему опыту он отметил, что музыканты — самовлюблённые и эгоистичные, каждый тянет одеяло на себя. А в коммуне One Beat, что его удивило, никто не пытался в музыкальном плане перекричать другого. Ты просто играешь, делаешь то, что тебе нравится.

Ещё была отличная тема, которая называется Round Robin: двое начинают играть вместе, потом, скажем, через минуту вступает третий, а первый уходит, ну и так далее. За полчаса проходит полный круг всех участников нон-стоп, каждый играет в паре с кем-то. С каждым новым игроком музыка приобретает новые цвета. Каждую минуту картинка кардинально меняется. Попадались пары инструментов, которые, казалось бы, вообще не сочетаются — например, аккордеон и флейта — но они уживались, находили гармонию. И это были настоящие импровизации, не джем. Потому что джем — это когда начинают друг перед другом выпендриваться. По крайней мере, в наших краях.

Что дальше

Каждый год какой-то сенатор пишет список из 100 ненужных по его мнению программ, на которые деньги из казны уходят в никуда. В этом году в список попали One Beat. Поэтому организаторам программы неимоверно важно, чтобы люди увидели положительный результат. Чтобы не просто 25 музыкантов получили удовольствие и разъехались по домам, а что-то делалось после. Читалась и шерилась эта статья, например. Вот прошлогодний учасник из Камеруна теперь делает похожую программу у себя дома, развивает культуру.

Что касается меня, я продолжу исследовать музыку народов мира. В Украине ведь есть музыканты, приехавшие из Африки, Колумбии, которые играют на диковинных инструментах. Мне хочется записать их, хотя бы семплы. Сейчас музыка в Украине довольно-таки однообразна. Тем более рок. Люди не выходят за рамки общепринятого набора инструментов. Мне хочется сделать музыку интереснее. В том числе творчество моей группы 5 Vymir. Начать хотя бы с распространённой практики, добавить духовые — тромбон, валторну.

Самое главное

Среди нас была флейтистка-вокалистка с Кубы, там тоже своеобразная ситуация. На Кубе нет интернета. Изолированость от внешнего мира. Для подачи анкеты на One Beat, девочка звонила друзьям в Британию, чтобы они заполнили её данные. А ещё если на Кубе ты хочешь заниматься музыкой, тебе нужно иметь всё. Есть клуб, но в клубе нет никакой аппаратуры. Хочешь сделать концерт — ставь свой микшер, усилитель, колонки. На Кубе много крутых музыкантов, но банально не на чем играть, ни у кого нет своих инструментов. После One Beat эта девочка накупила кучу всего, клавиши, гитару, и ехала домой самая счастливая.

Эта кубинка настолько любит музыку, что ей хуже не выступить, чем выступить плохо. У неё всегда был с собой инструмент, и она выступала где угодно, при малейшей возможности. Скажем, приходим мы в клуб, на сцене играют джаз — она ни у кого не спрашивает, выходит на сцену и играет. А у нас люди много ноют и, наверное, мало работают.

В Украине ведь, на самом деле, всё есть. Но есть ещё и советская ментальность. Мы закрытые, зажатые. Я говорю и о себе тоже. У меня не возникает такого количества сумасшедших идей, как у тех же американцев. Потому что такое воспитание. Оно в мелочах. У нас в метро не улыбаются. В Америке обдёртые бомжи, которые ходят с тележками по городу, веселее и жизнерадостнее, чем наши люди, у которых есть всё.