«Вагоновожатые — это триумвират трех украинских групп, которых больше нет. Какое-то время назад я не знал, получится ли что-то, ведь у каждого из нас троих есть лидерские качества. Но сейчас сборная мира выходит на поле и показывает командную игру».
Мы пообщались с лидером особенной украинской группы «Вагоновожатые» о катании на тандеме, восстании ватников, ощущении ножа в кармане, главном неприятеле и о том, каким будет большой сольный концерт в Киеве (клуб «Юность», 2 ноября, купить билеты)
Концерты «Вагоновожатых» насыщены словами и действием. Чтобы всё это сработало, вам на сцене приходится очень быстро и усиленно соображать или наоборот отпускать себя и забываться?
По-разному. Я — такой человек, могу молоть что попало, меня долго просить не надо. Но, бывает, замыкаюсь. Тогда нужны определенные усилия. Это заслуга публики, если она готова к импровизации, диалогу — я готов погрузить её в пучину своих безумных изъяснений.
Как по мне, «Вагоновожатые» — из тех групп, которые можно сполна прочувствовать только на концертах, а студийки — это полумеры. Так, может, ну их к чёрту, те студийки, и лучше записывать качественные лайвы?
А встреча друзей и последующий просмотр фотографий этой встречи — это связанные между собой вещи? Кто-то из друзей не сумел посетить встречу, но ему было бы приятно увидеть, как всё прошло.
Конечно, невозможно в домашних условиях повторить атмосферу мероприятия, на котором ты бывал. Там всё складывается не только из процесса прослушивания музыки, но и из того, в каком ты настроении пришёл, с кем, что ты выпил, с кем поговорил, поссорился, помирился. И ты уже воспринимаешь музыку через призму этих ощущений. Так что если кто-то из друзей не пришел — ты можешь предоставить ему только студийную фонограмму.
Записывать лайвы — не выход. Я, допустим, не люблю концертные записи. Они не передают те ощущения, я-то всё видел и слышал по-другому. Да и для записи хорошего лайва порой нужно приложить гораздо больше усилий, чем для записи материала в студии. Все эти внешние микрофоны, которые ловили бы каждый скрип толпы, и прочее. Мы все не U2 и не Nine Inch Nails, позволить себе такого не можем.
Но вот как раз в новом EP «Упасть с тандема» мы попытаемся разрушить стереотип, что студийки хуже концертов. В EP вошло четыре трека, которые, мне кажется, неплохо удались. Тем более, это наш первый релиз в составе трио, наконец-то с барабанщиком Стасом.
Кстати об этом. Любая украинская группа знает, что найти толкового барабанщика — одна из самых сложных задач. У вас же замечательный барабанщик. Вам приходится устраивать ему жертвоприношения и как-то задабривать?
Нет, мы со Стасом знакомы уже лет пять и давно друг другу симпатизируем. Группа DOK, в которой он принимал участие, была в числе наших фаворитов, мы постоянно были на связи. Когда мы поняли, что «Вагоновожатые» передислоцируются в Киев, вопрос о том, кто будет барабанщиком, даже не стоял. У Стаса были сомнения, потому что он раньше не играл электронную музыку, но всё получилось. В личном плане это дико комфортный человек и очень родственная душа. Это прекрасное приобретение для любого коллектива, а для нашего — и вовсе подарок небес.
Концерты «Вагоновожатых» отличаются еще и очень тёплым взаимодействием с публикой. Но такие панибратские отношения грозят тем, что особо настойчивый зритель может перейти черту. Случались проблемы из-за этого?
Не особо, пока всё было в порядке. По богатой концертной истории, даже на самом прекрасном концерте может найтись пьяный ненормальный человек, который очень мешает настроению, что-то кричит, разрушая ауру прекрасного единения. Как правило, это гость издалека. Он кричит название своего далёкого города и что-то ему сильно нужно. И это, конечно, искусство — заставить его замолчать. А если ты очень сильный самурай, то и заставить его покинуть помещение. Нужен навык.
А вы — сильный самурай?
Если вы хотите подослать такого человека второго числа — я был бы вам не очень благодарен. 🙂
Валентин Панюта в одном интервью говорил, что в EP «Упасть с тандема» будут семплы Рианны и Бейонсе. Я, конечно, воспринял это как шутку. Но, зная группу «Вагоновожатые», потом подумал: а всё-таки, это точно была шутка?
Не хотелось бы раскрывать все секреты. Скоро вы получите EP, внимательно послушаете все треки и ответ станет очевиден. 🙂
А вообще сейчас мы много семплируем. В этом нет ничего зазорного, это логичный путь электронной музыки. Я очень счастлив, если кто-то использует какие-то наши вещи. Если бы кто-то взял кусочек нашей музыки или моего голоса и куда-то засандалил — для меня это была бы прекрасная дань, признание, уважение.
Украинская музыкальная сцена достаточно разрознена, да и вы неоднократно говорили в интервью, что музыканты — народ завистливый. Все уже даже привыкли к этому. Но если бы вам пришлось проехаться по городу на настоящем велосипеде-тандеме — с кем из украинских музыкантов вы готовы сделать это и не упасть?
Мы в тёплых отношениях со многими. Это будет слишком самонадеянно и несколько нескромно, но я бы с удовольствием проехался на тандеме со всей группой «ДахаБраха». Их любит весь наш коллектив. Кому-то что-то нравится больше или меньше, но перед «ДахаБрахой» мы все снимаем шапки, кланяемся и говорим «ку» три раза.
В EP «Упасть с тандема» есть песня «Восстание ватников». Как она появилась и что за девушка поёт украинский мотив?
Идея песни появилась весной. Девушка — Татьяна Михина, жена Валика и одна из ведущих актрис театра Франка. Там она играет много ролей, связанных с фольклорным вокалом, поёт на сцене. Вплести в песню этот мотив предложил Валик, мы поддержали. Нам это кажется уместным. На украинском мы не поём и петь не будем, а с помощью таких вещей можно хоть как-то выразить свою позицию, показать своё состояние, придать необходимые краски.
В песне «Восстание ватников» самое сложное — это затасканное слово «ватник», на которое сейчас многие реагируют гораздо острее, чем на сам посыл песни. Эта идея и это слово попали ко мне достаточно давно. Я увидел его в одном из блогов о событиях в Москве на Болотной площади. Слово понравилось мне своей ёмкостью, точным характеристическим смыслом. А вообще тема ведь не новая, об этом рассказывали еще Стругацкие в повести «Парень из преисподней», если говорить о литературной реминисценции.
Наш арт-директор очень любит группу «Вагоновожатые» и, без связи с этим, давно любит трамваи. Не могу не спросить: как и когда началась ваша любовь к трамваям?
Я начал присматриваться к ним давно. Когда понял, что моя любовь к грузовикам несколько отходит. Трамваи манили. Трамваи — это прекрасно. Экологический транспорт, романтическая составляющая, весёлый перезвон, шум трамвайных колёс.
Два года назад, когда исчез коллектив «…и Друг Мой Грузовик» и стали появляться моменты «Вагоновожатых», стрелка стала плавно склоняться в сторону трамвайного транспорта. А потом я просто шёл по улице и меня прострелило название «Вагоновожатые». Ребята сомневались: модно же называться по-английски, коротенько, а это слово такое громоздкое, да и что это вообще за ретро? Сейчас так не говорят. Нечасто слышу, чтобы тетёньку, которая сидит в кабине трамвая, называли вагоновожатой. И водителем её кличут, и дежурной, и кондуторшей.
Может, вместо несостоявшейся детской сказки о грузовичке есть смысл сделать сказку о трамвае?
Идея хорошая. 🙂
Следующий вопрос — по поводу песни «Неприятель». В контексте последних событий она заиграла новыми красками, ведь у всех у нас появился общий, главный неприятель. Изначально это была песня об абстрактном неприятеле?
Да.
Есть ли сегодня необходимость во второй части песни «Неприятель»? Расширить текст, добавить особое обращение.
На концерте 2 ноября в «Юности» мы сыграем новый трек, это будет еще одно интересное наблюдение, погружение в тему. Я часто люблю говорить не от своего лица, а от лица какого-то персонажа, и этот персонаж всё скажет 2-го числа.
Является ли музыкант особенной боевой единицей в борьбе с неприятелем? Чувствуете ли вы как музыкант рычаги влияния на ситуацию?
Это непросто. Могу говорить только за себя. Песни — это всего лишь определённый эмоциональный окрас, не больше. Я не очень верю, что песня может остановить дубинку. Хотя когда тысяча человек подхватывает одну песню — это уже оружие. Конечно, хочется, чтобы как в сказке: все стали, спели песню, враги всё побросали и разбежались. Но так бывает только в сказке.
Тут очень сложно выдержать баланс между творчеством и политическим памфлетом. Чтобы это не свалилось в плакатность. У кого-то это получается гармонично. С некоторым восхищением смотрю, как Михаил Борзыкин из группы «Телевизор» без зазрения совести вставляет в песню слово «Газпромбайтер» и так прямо говорит о многих вещах. Я так не могу.
Для меня песня — это не статья в газете, которая потеряет актуальность через неделю. Вот группа «Крихітка» поёт песню «Візитівка Яроша». Я думаю: а как через год эта песня будет восприниматься? Будет уже не смешно. Но Каша почувствовала так, это классно, искренне восхищаюсь.
Мы в группе беседуем о чём писать. Я, допустим, говорю: хочу написать «Восстание ватников». Валик говорит: «Замечательно, пиши». Иной раз предлагаю что-то, а ребята говорят: «Ну нет, давай этого не касаться, это все-таки какая-то более возвышающая материя».
Порой творчество появляется вообще без нашего согласия. Просто живёт где-то внутри, а потом вырывается. Как появился этот «Неприятель» — одному Богу известно. Я эту тему придумал несколько лет назад, когда, казалось бы, еще не было никаких подвижек. Видимо, люди, которые связаны с музыкой и словом, острее чувствуют разные вещи.
Честно говоря, я ждал подвоха несколько лет, хоть и не знал, в чём это выразится. Звенящее ощущение ножа в кармане. Будто вот-вот кто-то его вытащит и что-то произойдет. Я не знал, как это проявится — в виде агрессии целой страны или в виде пьяного гопника на остановке. Но было стойкое неприятное чувство.
Это мысль, которая приходила в голову многим музыкантам в Украине, и это феномен. Будто предвидение.
Точно. Как у Димы Шурова с песней «Родина», например.
Попробуем закончить на более положительной ноте. Летом вы давали нам комментарий по поводу выступления «…и Друг Мой Грузовик» на Sziget Festival 2008 и сказали, что публика на фесте ничем не отличалась от киевской или днепропетровской. Как часто аудитория действительно даёт то, что вам нужно? Ту эмоцию, энергию.
По разному, но я действительно расстраиваюсь, когда аудитория этой эмоции не даёт. Когда она приходит и говорит: «Ну, давайте, развлекайте нас. Что вы нам сегодня покажете? Мы же заплатили за билет». С таким апломбом. Это дико. Вот я когда собираюсь в гости к дорогим любимым людям, я по улице вприпрыжку, предвкушая прекрасную встречу, тёплую компанию, оригинальные игры, смешные истории, шарады.
Тяжело бывает выступать в незнакомых местах. Меня всегда удивляла реакция в сибирских городах, подальше от культурных столиц. Зачастую видно, что у них так принято — просто стоять и наблюдать, никак не вовлекаясь в игру, драйв, проявление свободы.
Бывают и другие ситуации. До сих пор помню как мы прилетели на фестиваль в город Красноярск. Для нас это, по-моему, была самая далёкая географическая точка бывшего СНГ. Люди не верили, что наша группа туда доберётся. Мы еще не начали играть, а там уже было счастье: люди привязали воздушные шарики к своей одежде, кто-то чуть ли не головой бился об сцену, я слышал крики «Аллилуйя». Серьёзно, это был нокаут еще до выхода.
Посоветуйте песни, которые людям нужно будет послушать 2 ноября, чтобы идти на концерт «Вагоновожатых» вприпрыжку. Такой плейлист настроения.
Легко. Меня вот кстати позвали ставить музыку в одном киевском клубе. Я несколько недель копошился в своём ящике с терабайтами музыки, искал треки, под которые можно было бы танцевать. И меня охватывал липкий ужас: я же вообще не ориентируюсь в современных тенденциях. Под что пляшет молодежь? Но, в то же время, это весело, и таким уж стариком я себя не чувствую.
Но вы же танцуете на концертах «Вагоновожатых», да еще и как.
Я танцую… от отчаяния. 🙂
Напоследок по традиции Comma мы попросили Антона нарисовать свой автопортрет. Музыкант подошёл к задаче ответственно, кропотливо, с вниманием к деталям и каждому штекеру, и нарисовал всю группу «Вагоновожатые», какой вы увидите её 2 ноября в «Юности»:
