Поскольку мы встречаемся в Берлине, давай поговорим о том, какова жизнь музыканта здесь. Тем более, ты сам сказал, что твой свежий альбом «Horizontalism» — это личный саундтрек к Берлину.
Музыканту здесь жить здорово, нас здесь очень много. В других больших городах мне приходилось искать свою тусовку, не важно, играешь ты электронную музыку, рок — да что бы ни играл. В Берлине тусовка везде. В каком бы районе ты ни жил, всё очень близко: крутые бары, модные концертные залы или клубы, какие-нибудь поп-ап ивенты. Некоторым это кажется пафосным, но на самом деле всё не так. Берлин — совсем не пафосный город.
Как-то ты сказал, что Берлин заставил тебя раскрыться. Как это случилось? Постепенно или вдруг что-то изменилось?
Да просто Берлин позволяет тебе делать всё, что ты хочешь. Даже если ты хочешь делать что-то плохое, он и это позволяет. Со мной так и случилось. Несколько месяцев ты делаешь что угодно, ложишься спать поздно, ешь в три часа утра — это же круглосуточный город — тебя затягивает, а потом находишь свой ритм, каким бы он ни был.
В Англии так нельзя?
Нет, всё закрывается в два. Ха! Когда я только приехал сюда, я увидел намного больше восходов солнца, чем закатов. Твои биологические часы слетают с катушек. Погулял так пару дней — и всё, твой организм привыкает вставать в два часа дня и ложиться в шесть утра.
При этом ты встречаешь так много творческих душ из мира музыки, дизайна, искусства, танца. Взять даже те концерты, на которых я был на прошлой неделе — они все такие разные, с ума сойти. Смесь классики и техно в крематории, дроун-кор концерт на инструментах, сделанных до 20-го века в поп-ап арт-пространстве, грязная металл-группа в каком-то хеви-метал подземелье. И это только за понедельник, вторник и среду.
Это не всем нравится, да и мне не будет нравиться вечно, но после Лондона, Парижа и Лос-Анджелеса этот город замечателен.
Что ты там говорил о дроун-кор?
Это, как бы тебе объяснить… это такая ооочень концептуальная музыка. Когда играет одна нота типа «БВВВВВВ» (изображает что-то очень тяжелое) — и так целый час. Будто жужжит. Дроун-кор, дроун-вейв и подобное — это всё концептуальное искусство, больше похожее на шум. В 90-х это называли «нойз», или «нойз-кор». Такие группы, как Swans, например, из этой оперы. Пробирают.
Я представляю, я была на концерте Swans.
На Lollapalooza Berlin?
Нет, они приезжали в Киев этим летом…
Серьезно? И ты их видела? Они такииие… глохнешь просто!
….и в Берлине в Berghain.
Да ладно! Я тоже там был, крутейший концерт. Безумный. Когда я переехал сюда, мне просто необходимо было увидеть их в Berghain. Когда они объявили даты, пришлось поменять планы, чтобы не уезжать из города, но оно того стоило. Они такие громкие, а ты стоишь и думаешь «О, Боже», а они такие старые и злые и такие «РРРРР!» Охуенные! Через полтора часа все мои друзья сказали: «Было мило, но мы пойдем». А мы с моей девушкой такие: «Да вы что, чуваки! Мы остаемся до конца! Woohoo!» Девушка слэмилась, танцевала под это оглушающее индастриал-дроун-что-то, а я стоял сзади и думал: «Как же круууто».
Да, у меня тоже такие друзья были.
И они же там раздают беруши прямо на входе, будто хотят сказать «Сегодня будет больно!» Я не сразу воткнул свои, ещё подумал: «Моим ушам уже пофиг, я же рокер (щёлкает пальцами), выдержу и так!». Но тут началось это интро на гонге, и мои уши такие «кхшшш», и я подумал «Вот чёрт, где там эти ваши беруши, они таки пригодятся». А этот барабанщик, который на гонге — сумасшедший тип. В этих коротеньких шортах и без футболки, будто олд-скульный хиппи, немного пугающий.
Он немного не вписывается в общую картину, но они все такие разные.
Вообще не вписывается. Другой барабанщик — такой молодой, мускулистый; а тот злой тип на слайде, знаешь, такой «РРРРР!» А этот безумно худой гитарист — как ты можешь так играть, ты меня убиваешь — а он играет без напряга (изображает игру на гитаре, закинув голову). Отличный был концерт.
Berghain — вообще суровый клуб. Особенно в дни дискотек. Но если ты любишь техно — это церковь, нет, Ватикан, нет, Иерусалим техно. Самое оно. Но для концертов зачастую он не годится из-за своих размеров. Некоторые модные нынче группы — не буду говорить названия, но я был там на концертах некоторых модных групп — жаловались, мол, «чувак, (пародирует американский акцент) какой здесь ужасный звук, вообще не поперло, чувак». А потом ты приходишь на Swans, а там этот звук космической эпичности, и ты такой: чувак, идите нахуй, ёбаные модники, всё круто!
Давай вернёмся к берлинским рассветам. Песня «Berlin Sunrise» — о каком-то конкретном месте?
Да, и это, на самом деле, очень туристическое место. Когда ты идёшь по мосту на Варшауер штрассе , то видишь весь город и безумно красивый восход солнца. Если ты живешь в Кройцберге или Фридрихсхайне, то часто проходишь здесь, мимо станции метро. Я написал эту песню после того, как мы с другом приехали в город потусить на выходных и целую ночь шарились по клубам. Ещё один наш друг должен был диджеить, потому мы сели на самолёт и прилетели к нему. Было отлично.
Я тоже много диджеил здесь в 90-х. Тогда всё было по-другому. Не лучше, просто по-другому — больше музыки и меньше наркоты. Но ты всё равно не спал до 6-7 часов утра.
Ты ещё диджеишь?
Пфф, я слишком стар для этого дерьма. Иногда. Под другим именем. С друзьями. Я и правда слишком стар для этого. И у меня получается не так хорошо, как у диджеев, которые выкладываются. Третье поколение после меня, которым сейчас 24-25, им нравится тусить, стоять всю ночь за пультом, девочки-клабберши — они все это любят. Мне тоже нравилось, когда мне было 25. Да что там, я думал, это лучшее, что могло случиться. Мне ещё и платили за это, вокруг куча девочек, и я думал: вот это жизнь!
А какие есть места покоя в Берлине?
Здесь есть замечательные места для отдыха. Местность вокруг нас очень милая, ближе к мосту Котбуссер Брюке (Maybachufer), даже просто пройтись вдоль канала, особенно в воскресенье, в тёплую погоду — вправо, влево — тут тебе и базарчики, и рестораны. Моё любимое занятие — ходить по четвергам в Марктхалле в Кройцберге, даже на границе Митте и Кройцберга, у них там Street Food Thursdays. Много уличной еды и хипстеров, поедающих сендвичи. Если ты любишь парки, то их здесь тоже достаточно. Это очень зелёный город. Здесь больше каналов, чем в Амстердаме, и больше мостов, чем в Венеции.
Если поедешь в восточную часть города, там не так красиво. Почти всё старое, много прямоугольных зданий. Я открыл новую студию здесь, и меня ожидал страшный визит в IKEA, чтобы купить полки для пластинок. Пришлось ехать через всю восточную часть, и было такое чувство, что я в Польше. Или, по крайней мере, в Восточной Европе, какой я её видел. Будто эти дома построили в 1955 году на скорую руку. Мы снимали клип на «Looking too Closely» в восточном Берлине на крыше пустой высотки. Не то чтобы заброшенной, но там никто не хотел жить.
Миф про восток крутой и красивый, но чем дальше ты продвигаешься на восток, тем… тем восточнее всё выглядит и чувствуется. Но я же никогда не был в России и впервые еду в Украину, так что очень жду, очень рад киевскому концерту. Встречал много классных украинцев, крутых техно-диджеев. Правда, они живут в Берлине, но все такие хорошие люди.
Если поедешь в восточную часть города, там не так красиво. Почти всё старое, много прямоугольных зданий. Однажды мне пришлось ехать через всю восточную часть, и было такое чувство, что я в Польше
Диджей ничего не стоит. Багаж диджея — рюкзак и флешка. А мой багаж — это двухэтажный найтлайнер с двенадцатью людьми. Сделать диджей-сет в Киеве — не проблема вообще, сел на самолёт — и всё. А вот концерт… Приезжаешь — а куда из Киева дальше?
Нет, на востоке круто. Мы уже дважды ездили в тур в эти края, и тут ты никогда не знаешь, продастся ли хотя бы один билет. Официально я не продал ни одного диска в Украине. В Польше продал двенадцать, что ли, но при этом у нас солд-ауты в залах по две тысячи человек. Но мы бы никогда не узнали, если бы не поехали. Наш агент говорит: «Чувак, вам надо поехать в Польшу!», а мы ему: «Чувак, мы продали двадцать дисков». А он: «Чувак, двадцать официальных дисков. А это означает тысячи неофициальных плюс Spotify и SoundCloud».
У нас и Spotify официально нет…
Но YouTube же есть?
Ага, и куча торрентов.
Да-да. Так вот, мы бронируем зал, достаточно большой, но не уровня Мадонны, и если он не будет полным, это окей, но я очень жду концертов на востоке. Не смотря на то, что это будет уже ноябрь. Хотя… мы играли в Белграде в грёбаном январе! Это было безумно смешно, ехали сквозь снежные завалы (разводит руками воображаемую завесу из снега).
Нас три года назад так завалило, что люди катались по городу на сноубордах. В конце марта.
Вот это класс!
Кстати о студии и пластинках. Какие бы ты посоветовал музыкальные магазины в Берлине?
Этот город очень техно… очень техно. Если ты любишь копаться в секонд-хенд пластинках, редкостных и джазовых записях, то вокруг Боксхагенер Платц есть много хороших крошечных магазинчиков. Заходишь, а там везде пластинки. Джаз, соул, регги и прочий секонд-хенд, смотря что ты любишь. На Грюнбергер штрассе есть один хип-хоп магазин, если ты такое слушаешь. Там тебе и олд-скул хип-хоп, и модная одежда. HHV.de, там хорошо.
Ещё недавно купил пластинку в воскресенье на рынке на той же Боксхагенер Платц, пришёл домой, послушал, но мне не очень понравилось. Но я знал, что магазин этого продавца за углом, так что в понедельник пошёл туда, говорю: «Купил у вас вчера пластинку, она фиговенькая, можно я выберу что-то другое?» Он пустил меня в магазин, закрыл за мной дверь, и я просидел там почти целый день, один, слушая пластинки — вот это было круто.
Были ли недавно какие-то концерты, которые тебя вдохновили? Может что-то из того, о чём ты вспоминал вначале.
Ну, Swans в Berghain однозначно. Они играли три часа! Ex-Machina пару дней назад — у них инструментами из 20-го века управляют компьютеры, полное сумасшествие. Еще была милая шотландская девушка Рейчел Сермани (Rachel Sermanni), она тоже фантастична, у неё красивый голос. Ещё Esben and the Witch в Bi Nuu были отличные. Тяжело вспомнить, я хожу на очень много концертов. На инди-группы не хожу, не тот город. Да и на концертах хороших металл-групп давно не был.
Кроме «Horizontalism» ты недавно запилил микстейпы, вдохновлённые Берлином. Расскажи, что ты использовал для них?
Даже сам «Horizontalism» — это всё ремиксы и ре-интерпретации, вдохновленные Берлином. Можно сказать, что это микстейп, который вышел из-под контроля. Я жил в отремонтированной фабрике в Митте, и всё, что видел из окна, — это другие заброшенные фабрики. Тогда и пришло вдохновение, особенно для работы ночью. Вообще я могу работать и утром, и днём, и вечером, но когда ты начинаешь работать с эмбиент-музыкой, с индастриалом, с электроникой, этим сложно заниматься днём. Вдохновение для такого приходит только когда стемнеет, а ещё больше — когда становится холодно. Когда темно, холодно, и ты такой… (перебирает в воздухе пальцами, довольно улыбаясь).
А для каких-нибудь индастриал-треков ты не использовал звуки, не знаю, не разбивал стекло молотком?
Как Дэвид Боуи? (улыбается) Для таких вещей я, скорее, использовал как инструмент свою квартиру, так как это была большая бетонная коробка. У меня был усилитель для гитары, большой, винтажный, из 60-х, и я экспериментировал, прогоняя электронную музыку через него. Звуки отбивались от стен большой пустой комнаты, и это звучало сказочно.
В последнее время я много использовал эту технику, работая с некоторыми известными электронными музыкантами. У них студии, в которых всё есть и всё супер-продумано, но звук сухой и очень… функциональный. А я подключал этот усилитель и прогонял всё через него, и вдруг у этой музыки появлялось гранжевое, индустриальное звучание. А ведь это всего лишь усилитель. Лучший элемент техники в каждой студии. Особенно если прогнать через него звук синтезатора, вокала, гитары — да что угодно.
Я хочу, чтобы моя музыка была богатой и глубокой, поэтому не выбираю из синтетических звуков, а делаю всё сам — голос, гитара, ещё у меня есть персидские инструменты, какие-то барабаны из Индии и Ирана и прочее сумасшедшее барахло
Я стараюсь использовать по минимуму техники, когда записываюсь. Будь то электронная эмбиент-музыка, дроун или даже музыка Fink. Я не хочу полагаться на технику. Годы кликанья мышкой и подобной скукоты позади. Теперь главное — это содержание. Я хочу, чтобы моя музыка была богатой и глубокой, поэтому не выбираю из синтетических звуков, а делаю всё сам — голос, гитара, ещё у меня есть персидские инструменты, какие-то барабаны из Индии и Ирана и прочее сумасшедшее барахло.
Вместо того, чтобы программировать бит «умц-умц-умц», я лучше сделаю его сам, для этого достаточно во что-нибудь ударить — кейс от гитары, чемодан, друзей, когда они меня бесят. Я давно понял одну вещь: если во время тура ты пишешь музыку в гостинице, то лучшая бас-бочка — это положить микрофон под подушку и бить по ней барабанными палочками. В результате звук как от лучшего в мире барабана. Миллион раз так делал.
У тебя есть особый саундтрек для прогулок по Берлину?
Есть один альбом, который я люблю переслушивать в этом городе ночью, прохаживаясь по улицам в плаще, будто я из 80-х. Это альбом замечательной группы I Break Horses, он был очень популярен года два назад, о нём везде писали, все говорили — может, поэтому я и люблю его слушать. С тех пор, как полтора года назад я переехал в Берлин, он стал моим однозначным саундтреком. Название у альбома кошмарно непроизносимое (достаёт айфон), запиши: «Chi-a-ros-curo». Не знаю, может, это «upbeat» по-латышски или что-то в этом роде (смеется).
Нельзя ходить по этим улицам и слушать R’n’B (щелкает пальцами под воображаемый R’n’B). Это такое клише, но ты ходила бы здесь по улицам, слушая «Computer Love» группы Kraftwerk, правда же? Была бы такая гармония с тем, что тебя здесь окружает. Этот город чисто электронный. Мне это безумно нравится.
Вы с другом хотели основать в Берлине лейбл, получилось?
У меня есть R’COUP’D, это лейбл с Ninja Tune. На нём я выпускаю мою музыку, все мои сумасшедшие эксперименты, саундтреки или ещё какие-нибудь выходки, и музыку друзей — в общем, всё, что захочу. Мы с другом хотели основать техно-лейбл. У нас было много музыки и музыкантов, но мы не смогли выбрать грёбаное имя. Потому ничего не вышло. Отдел продаж был готов и всё такое, а потом задались вопросом, как это всё назвать, несколько месяцев перебирали варианты, а потом сдались к чёрту.
Надо было написать названия на бумажках и положить в шляпу.
Я это и предложил. Говорю, давайте прикрепим листики с названиями на стенку и, закрыв глаза, бросим дротик. Во что попадёт — это и будет чёртово название. Оно ведь не имеет значения. То же самое с группами. The Rolling Stones — ужасное название. Radiohead — ещё хуже.
Мой редактор очень расстроится, услышав это, он большой поклонник.
Да я ещё больший (смеётся), я безумно люблю Radiohead, да и сольные вещи Тома, и Atoms for Peace, и я думаю, что эта команда — с продюсером Найджелом Годричем — эти люди создали одни из лучших пластинок за последние 20 лет. Но я думаю, что могу позволить себе сказать, что Radiohead — кошмарное название для группы. Вот Blur — крутое название. Bluuur — это круто. Тогда был период групп, которые назывались одним словом — Radiohead, Blur, Oasis, Nirvana. Некоторые группы распадались, еле начав, потому, что не могли сойтись на названии.
Но надо же как-то жить с этим названием.
Да, но к чёрту это всё. Даже Fink — это ужасное название, просто моё имя с К в конце. Я его придумал в 1997 году, мне на название дали один день. Я подумал, что этого достаточно. Когда стал автором-исполнителем, меня спросили, не хочу ли я поменять имя. На какое? Мы не заморачивались.
Лучшее название лейбла, как по мне, это Epic. Потому что это «EPIC» (пафосно проводит рукой в воздухе и смеется). Epic Records — вот это я понимаю. На самом деле, все названия лейблов уже использовались. Придумаешь, погуглишь — а так уже назывался какой-нибудь хаус-лейбл в Польше в 94-м.
В октябре ты играешь в берлинском Темподроме. Как тебе этот зал? Ты уже был там, может, слушателем?
Да, я был там в прошлом месяце, когда Патти Смит сыграла целиком альбом «Horses». Безумно. Прошлым летом я видел её выступление на немецком фестивале Haldern Pop, мы тоже там играли. И знаешь, мы отыграли сет, нам казалось, что мы круто сыграли, звук был отличный, люди хлопали, мы всех порвали в клочья. После нас играл Connan Mockasin, он дико крутой, я очень люблю его музыку. Он отыграл свой угарный сет, все классно, он сошел со сцены с таким же чувством, что всех порвал. А потом на сцену вышла Патти Смит и отыграла свое шоу, и мы все такие «о боже, мы были ужасны, наша музыка — мусор».
Эта женщина, которая могла бы быть моей чёртовой бабушкой, победила нас всех. Эта энергия, сила, страсть. Дело даже не в истории, не в хитах, это не The Rolling Stones, где хит за хитом, и так три часа. Концерт Патти Смит — это всё равно, что пойти на политическую демонстрацию. Публика участвует. Первые несколько песен ты ещё на концерте, а дальше — будто на митинге. Только тут в центре не политика, а поэзия, искусство. Невероятно. И не было ни света, ни модных примочек, ни вижуала, только Патти Смит и её музыка.
Она играла песни с «Horses» в таком порядке, как в альбоме, и когда дошла до конца стороны А, сказала: «А теперь надо перевернуть пластинку, чувак. Вы даже не знаете, что это, вы такие молодые, чёрт побери». Народ такой «Yeah!», а она продолжила, мол, «Это такая чёрная штука, которую надо поднять и перевернуть». И снова крики. Она начала играть песни со стороны В.
Ты сам выбрал этот зал для концерта в Берлине?
Нет, я и не хотел там играть, он слишком большой, но мы всё равно играем. Это будет самое большое из наших сольных выступлений. Немного переживаем. Не то чтобы мы боялись, просто хотим, чтобы людям понравилось, чтобы звук был хороший, чтобы промоутер был хороший, и не хотим, чтобы кто-то из-за нас рисковал.
В этой части тура мы решили сделать что-то новое. Новые сетлисты, новые залы. Сумасшедший будет тур. С одной стороны, мы играем в красивом классическом зале в Амстердаме, в Темподроме в Берлине, в некоторых других городах тоже будут большие залы. Forum в Лондоне, например, огромный монстр. А с другой, в Вильнюсе будет зал на 500 человек. Интересно, какой в Киеве будет зал?
Где-то на тысячу человек.
Что? Да это чёртов гигант (смеется). Когда мы приезжаем в новые места, часто начинаем с самых маленьких площадок. Когда всем тесно.
В этом туре мы будем играть старое, или то, что мы вообще никогда не играли, и новые вещи из «Horizontalism», и треки из «Hard Believer», которые не играли раньше. Будем стараться получать от выступления максимум удовольствия. То есть, мы не веселья хотим, а именно получать удовольствие от музыки, серьёзное удовольствие. Я не люблю веселье, я не люблю рассказывать анекдоты, не люблю вот это «Всем привет, народ, мы так рады вас видеть! Какой отличный вечер!» Не собираюсь очаровывать девушек и по-братски общаться с парнями, это всё фигня. Думаю, когда публика увидит нас на сцене, то все поймут, что мы наслаждаемся игрой. Надо сконцентрироваться на музыке, ведь музыка — это то, что мы по-настоящему любим.
У нас есть 90 минут, а в зале люди, которым нравится то, что мы делаем. То есть мы уже в каком-то смысле победили. Когда-то мы думали, что каждый концерт — это битва. Почему эти люди здесь? Как будто они нас оценивают. После первого альбома, как правило, так и есть. «Мне понравился альбом, идём посмотрим, что они представляют из себя вживую». Но после нескольких альбомов и нескольких туров мы поняли, что если концерт распродан, то не надо переживать из-за того, понравятся ли людям наши песни. Они им нравятся, потому они и купили билеты. Так что можно расслабиться. А как только ты расслабляешься, музыка становится лучше, песни становятся лучше, все спокойны. Да, тур будет на славу.
Fink впервые выступит в Киеве 2 ноября 2015 года, в Sentrum. (купить билеты)
